Грань времени

– Возможно. Но, как я уже отмечала ранее, у нас нет возможности разбираться с этой временной линией. Наша главная задача – восстановить эту реальность, ту, в которой ты существуешь, чтобы остановить Сола. Все остальное – это роскошь, и мы не можем позволить себе подобные эксперименты.

Мы уже говорили об этом, и да, я знаю, что она отчасти права. Мы не можем сказать, скольких людей из другой реальности не стало в этой временной линии или сколькие не существуют здесь, но существовали там. Мои мысли возвращаются к двум папиным детям из другой временной линии, и, хотя это не совсем одно и то же, никогда не существовавшие и мертвые практически одно и то же.

Но опять же, Кэтрин уверена, что только она вправе решать, что хорошо и что плохо, и вместе с тем определять то, что следует знать мне. Но я не могу с этим смириться. Судя по тому, что сказал мне Кирнан, другая-Кейт тоже была с ней не согласна, а ведь у нее было преимущество с той Кэтрин, мозг которой еще был работоспособен и не находился под влиянием стероидов и бог знает чего еще. Даже если Кэтрин считает, что этот вопрос должен быть закрыт, я не считаю это невозможным.

– Чисто гипотетически, – говорю я, – давай притворимся, что я согласна с тобой, хотя мы знаем, что это не так. Мне все еще нужно знать все, что ты можешь рассказать об этих трех историках, чем они занимались в Джорджии, и почему ты думаешь, что они не отдадут свои ключи. Это почти наверняка то самое перемещение, которое разрушило все на наших глазах в предыдущей временной линии. Та Кейт больше не существует. И перед тем, как исчезнуть, она была так зла на тебя, что Кирнан решил, что она нуждается в сопровождении перед встречей с тобой. Думаю, вполне разумно предполагать, что, если я повторю то, что она делала в прошлый раз, меня тоже не станет, и существует огромная вероятность, что я обнаружу то, из-за чего ей так хотелось врезать тебе. Так что, может быть, нам стоит попробовать иной план действий в этот раз?

Это, кажется, привлекает ее внимание. И Коннора тоже, хотя он снова переводит взгляд на книгу, делая вид, что читает.

Поначалу мне кажется, что Кэтрин собирается возразить, но потом она говорит:

– Я не очень хорошо помню Гранта. Он был стажером. Это было бы его первое или второе перемещение. Умрет Эйбел. Я узнала об этом, когда выследила Делию, после того как Пруденс начала все менять. Около шести лет назад Делия была еще жива – бо́льшую часть своей жизни преподавала в женском колледже в штате Мэн. Она снова вышла замуж, и, судя по потомству, я бы сказала, что она намеренно пренебрегала протоколом ХРОНОСа о минимизации изменений во временной линии.

– Ну, это ведь было до появления противозачаточных, верно? Наверное, было нелегко…

Кэтрин фыркает.

– Да, это было до изобретения таблеток. Но достаточно эффективные методы существовали еще задолго до 1938 года, если знать, где искать. Делия определенно знала где. Семеро детей, двадцать пять внуков – это непременно должно было немного изменить ход событий. Но, возвращаясь к теме, она сказала мне, что Эйбел погиб сразу после того последнего перемещения.

– Как погиб?

– Убит, – говорит Коннор, захлопывая книгу. – Я не знаю, был ли в этом замешан ККК или какая-то другая организация, но его линчевали.

Кэтрин, прищурившись, смотрит на него.

– Это только по словам Делии. Никаких записей о линчевании в Атенсе после 1921 года мы не нашли.

– Линчевали? Почему его линчевали? – спрашиваю я.

Коннор пожимает плечами.

– Цветной мужчина вступил в отношения с белой женщиной в 1930-х годах в Джорджии. Скорее всего, кто-то увидел их вместе и воспринял это как оскорбление. И Кэтрин права – о линчевании в Атенсе в 1930-х годах не осталось никаких записей. Но есть еще небольшой округ чуть южнее, всего в пяти километрах вниз по дороге, который отделился в период Реконструкции. Там в 1905 году произошло крупное линчевание. Еще одно – неподалеку, в 1946 году. И было немало незарегистрированных случаев.

– А что произошло с третьим парнем, Грантом? Может, он мог…

– У меня не получилось найти его, – говорит Кэтрин. – Делия сказала мне, что не знает, где он, и не видела его с тех пор, как уехала из Атенса, сразу после смерти Эйбела. А потом она сказала, что скорее умрет, чем отдаст мне эти ключи, – ее голубые глаза полны беспокойства. – Конечно, я понимаю, что она расстроена. Но я ведь не виновата в его смерти.

– Ты сказала ей, что это Сол сорвал перемещение?

Кэтрин кивает.

– Но я ясно дала понять, что ничего не знала о его планах. Я снова и снова перелистывала все свои дневники, Кейт, в поисках какой-либо подсказки, почему он это сделал и когда начал планировать. И я ничего не могу найти. Да, была пара странных событий. Я думаю, ты помнишь ту запись, где я жаловалась, что он брал с собой в путешествия неутвержденные лекарства.

Я киваю, и она продолжает: