Грань времени

– Да, есть. Может быть, даже слишком много. – Схватив ручку и блокнот с кофейного столика, черкаю еще одну запись и протягиваю ему. В списке теперь шесть разных координат перемещений, и я еще не закончила. – Очевидно, Меллер много где успел побывать за первое августа: у него было несколько разных костюмов, и в какой-то момент на нем были усы, но в основном он выглядел довольно непримечательно. В толпе могли стоять три разные его версии, и никто бы не догадался, что это один и тот же парень.

Я забираю список и нажимаю на третью запись, отмеченную звездочкой.

– Пока что я могу только предполагать, какое из этих перемещений было его последним после нападения Сола. Все остальные историки сразу после этого перемещения с трудом держались на ногах. Кэтрин сказала, что споткнулась. Эвелин подвернула лодыжку. А когда я изучала порт Дарвин, Эдриен выглядела так, словно кто-то ударил ее в живот. Она в течение нескольких минут просто сидела у стабильной точки, ошеломленная. Здесь я еще не наткнулась на что-то подобное.

Коннор возвращается в библиотеку, а я возвращаюсь к просмотру стабильных точек. Спустя примерно пять минут я, наконец, нахожу последнее перемещение Уоллеса Меллера. Он прибывает в маленький темный уголок у каменной стены позади замка Розенборг в 5:45 первого августа. Когда Меллер приземляется, он на долю секунды покачивается на ногах, а затем падает плашмя на пятую точку, вытянув ноги и чуть не ударившись головой о стену. Он менее чем в тридцати сантиметрах от стабильной точки, поэтому мне видно лишь его торс. На коленях у него лежит черный портфель, а в левой руке – ключ ХРОНОСа.

Меллер сидит там секунд тридцать, вероятно, пытаясь осмыслить все, что он только что видел в штабе. Затем он прячет медальон в карман куртки, поправляет очки и собирается вставать. Он уже почти поднялся, но внезапно снова валится с ног. На этот раз его голова действительно ударилась о стену.

Несколько секунд я наблюдаю за лицом Меллера на дисплее, гадая, что же произошло. Затем я замечаю маленький красный кружок на его лбу и тонкую красную линию, бегущую вниз по носу.

* * *

Бостон, Массачусетс

31 июля 1905 года, 10:25

Кирнан переносит стабильную точку Копенгагена на свой ключ, а затем возвращает мне «Журнал». Наверное, это глупо, но теперь мне гораздо легче. Кэтрин была не в состоянии стабилизировать и рассмотреть дисплей, ну и Коннор, конечно же, ничего не увидел. Я знала, что мне это не померещилось, но все же приятно осознавать, что теперь не только я одна видела это убийство.

Кирнан все еще в своем купальном костюме Будини, и волосы его ежиком торчат вверх. Он барабанит пальцами по краю своего ключа ХРОНОСа, прежде чем вывести изображение, чтобы взглянуть еще раз.

Для него прошло всего несколько минут с тех пор, как мы с ним вернулись из парка Норумбега – я выбрала это время, потому что точно знала, что он будет в комнате. Но, когда я уходила отсюда в прошлый раз, он весь был мокрый после своего трюка, а сейчас это далеко не так.

Я уже собираюсь спросить почему, когда он говорит:

– Ты уверена, что никто не забрал ключ Меллера после того, как его застрелили?

– Уверена настолько, насколько это вообще возможно, если не просматривать каждую секунду записи. Следующие три часа я смотрела с перемоткой в тридцать секунд, пока садовник не нашел его тело и не вызвал полицию. До появления садовника в кадре можно увидеть лишь птицу и случайный листок бумаги, пролетающий мимо. Нам нужно вернуться к началу и посмотреть все полностью, чтобы убедиться, но…

– Я разберусь. Когда мы вернемся из Атенса.

– Спасибо… – говорю я, но что-то в его голосе останавливает меня. С чем именно он собирается разобраться? Понаблюдает за стабильной точкой в реальном времени без переметок? Или…

– Что ты имеешь в виду?

Он молча смотрит на меня.

– Нет. Ни в коем случае. Не смей забирать этот ключ. Боже, там в саду кто-то разгуливает с пистолетом.

– Да ладно тебе, Кейт. Я бы только глазом моргнул, схватил ключ и вернулся прежде, чем кто-нибудь успеет прицелиться и выстрелить. Насколько нам известно, в КГБ заметили, что Меллер околачивается возле российского посольства, и решили, что он шпион. Даже если в этом саду спрятался Саймон или любой другой кирист, чего, повторяю, мы не знаем наверняка, они не ожидают увидеть меня…

– Бред собачий, Кирнан! Мы не знаем, чего они ожидают. Они следят за нами. Не только за тобой, не только здесь, но и за мной тоже. И Пруденс, похоже, не нравится то, что она видит.

Он приподнимает брови в немом вопросе, и я рассказываю ему о предупреждении Евы на вечеринке.

– В общем, если только у них нет камер в доме Кэтрин, что, по словам Коннора, невозможно, они либо видели меня здесь, в твоей квартире, либо в тот день, когда мы гуляли по Бостону.

Я прерывисто вздыхаю, прежде чем продолжить, слова вырываются сами собой.