Грань желания

Но нет… Марина прислушалась к себе: слова на этот раз вызывали не страх, не досаду — в них таился иной смысл… Какой-то секрет? Разгадка? Или… Черт побери, как же они сразу об этом не подумали?!

— Лим! — позвала Марина с безумной надеждой в голосе. — Лим, что будет, если мой кристалл беспамятства направить на тебя?!

…Стихийные существа узнают друг друга по эманации. Если сменить, исказить, перечеркнуть эманацию…

— Что будет? Отвечай! — настойчиво повторила она.

— Я забуду о тебе. Ну, и…

Хилим прервался на полуслове, замер. ОН ЗАБУДЕТ О МАРИНЕ! И вообще обо всем, что с ней связано — вся эта безумная история неузнаваемо исказится в сознании! А ведь это не только память горестных приключениях — но и о провокации… Да ведь после такой деформации памяти никакой «дикий» саламандр его в упор не признает! И в храм можно ехать хоть на автобусе…

Остается сам Архелий… но он-то как раз сейчас здесь… почти здесь! И долго еще будет вдали от храма, да еще пока сообразит, что жертва ускользнула… А человеческие способы перемещения, доступные Хилиму, весьма быстры!

— Мы должны успеть до грозы! — негромко, но с железной решимостью скомандовал Хилим, поднимаясь. В нем не осталось ни тени прежней тоски или испуга. Он снова знал, что надо делать!

— Ролан, нам понадобится твоя помощь!

Тот стремительно вскочил. Он уже давно потерял нить происходящего, но неожиданный всплеск надежды не застал его врасплох.

— Ты когда-то отправлял Марину в Школу воздушных танцев, так сделай это еще раз. Отвези ее в ближайший приморский поселок, найми катер до острова Шом… И торопитесь изо всех сил: гроза не должна вас догнать! Сделаешь?

— Конечно, — Ролан пожал плечами, избегая лишних слов.

Опять все повторяется, отрешенно подумала Марина. Опять все повторяется… Теперь уже по судьбе? Но можно ли обмануть судьбу? А исправить? Если вернуть всех участников на свои места? Но ведь Зару уже не вернешь! А Хилим…

Она вытряхнула на диван содержимое дорожной сумки, отыскала кристалл. Повертела в руке, протянула Хилиму, замерла. «Ты совсем меня забудешь? Или останется хоть что-то?»

Хилим взял кристалл, не глядя, запихнул глубоко во внутренний карман. «Это страшная жертва. Но это и единственный выход… Только ты обязательно доберись до Шома!»

Марина взяла его ладони, прижала к лицу. «Только… ты обязательно за мной приезжай…»

Громко хлопнула дверь. Марина испуганно огляделась — Ролана не было. С улицы донесся звук заводящегося мотора.

— Обиделся… — сказал Хилим. — Гордый. Ты попрощайся с ним от меня…

— Мне еще предстоит прощаться с ним от себя… — печально вздохнула Марина. — Но это потом, как доберемся до пристани. Ну, давай, не задерживайся. Гроза уже совсем близко…

За окном раздался нетерпеливый гудок. Марина оттолкнула Хилима и, не оборачиваясь, шагнула к двери. Сбежала вниз, забралась в джип, уселась, глядя прямо перед собой.

— Пристегнись! — скомандовал Ролан.

Наверху распахнулось окно. Силуэт Хилима не различался в темноте, но Ролан привстал на водительском сиденье, обернулся. Пожелал негромко:

— Ну что ж, удачи тебе, магистр!

Вспыхнули фары, разрезая мрак, и далекие грозовые сполохи померкли в их ярком свете. Машина выкатилась со двора и, набирая скорость двинулась в ночь.

11

Дважды в одну воду не входят, и, забывая вынуть пробку из ванны, вы тем самым нарушаете философскую стройность мира…

Что можно подумать, встретив в женском монастыре мужчину? А если ограничиться пристойными вариантами? Ведь он, например, вполне может оказаться приходящим садовником или даже самим папой римским!

Но человек, стоявший в дверях ее комнаты…

— Хилим! — воскликнула Марина. — Ну наконец-то!

Она шагнула вперед, но остановилась, заметив робко выглядывавшую из-за спины Хилима Веронику Аркадьевну. И тут же наткнулась на недоуменный взгляд магистра:

— Вы знаете меня?

Усилием воли Марина сумела сдержать едва не вырвавшийся крик. Как она ждала встречи — и как боялась ее… Одно дело знать, что Хилим должен был забыть ее, и совсем другое — видеть эту вежливо-приветливую заинтересованность (профессиональную заинтересованность!)…

Овладев собой, Марина заметила отчаянные жесты директрисы: мол, ты так и собираешься держать высокого гостя на пороге?! Вздохнула, отступила в комнату:

— Проходи…те… Присаживайтесь, где вам удобно…

Хилим не заставил себя уговаривать, удобно развалился в кресле. Да, нахальство от деформаций памяти не исчезает!

— Я магистр Храма-на-Мысу, — решил он все же представиться, — и у меня к вам предложение: раз вы научились летать, в Школе вам больше делать нечего. Согласны ли вы стать храмовой танцовщицей?

Марина смотрела на него и молчала, понимая, что стоит ей открыть рот — и она заговорит совсем не о том, заплачет, может быть, бросится на шею… а как раз этого ни в коем случае нельзя делать. Что подумает господин магистр о взбалмошной зазнавшейся девчонке?