Гранатовый дом

Да, пятна на теле и боль — это главное. Пятна жуткой сыпи, покрывшие его тело, и мучительная боль, хуже, чем от ожога, боль в которой он просто тонул! Видеть свое тело таким — подверженным какой-то жуткой болезни, непонятной, взявшейся ниоткуда и оттого еще более мучительной и страшной.

Аджанов задохнулся от страха, теперь боясь опустить глаза вниз. Затем все-таки решился. Ног своихвыше ремней он не увидел — они были скрыты белым пододеяльником, а вот руки увидел отчетливо. Они были полностью обнажены, почти до плеч, и выглядели более белыми, чем обычно, и на них не было видно ни пятнышка.

Как это могло произойти? Как появилась и, главное, куда исчезла эта сыпь? Что за чудовищная метаморфоза?

Сергей замер, прислушиваясь к своему телу, ловя непонятные, едва уловимые сигналы. Так, ноги болели оттого, что их слишком туго зафиксировали ремнями, руки немного ныли по той же причине. Но в общем его тело не болело, можно сказать, абсолютно никаких болезненных ощущений он не испытывал. Кроме того, исчез так сильно напугавший его жар. В целом, Аджанов чувствовал себя очень даже неплохо — если не считать неудобного положения на спине, от которого стало затекать тело. Плюс — у него была абсолютно ясная голова.

Сергей задумался. Понятно, что он находится в какой-то больнице. И в эту больницу его перевезли из той странной комнаты в управлении КГБ на Бебеля, где он провел несколько суток.

Вылечили его в этой больнице? Убрали сыпь? Если вылечили, то зачем связали? Он не понимал. Впрочем, возвращение к жизни с абсолютно ясным сознанием было огромным плюсом. И Сергей решил этим воспользоваться.

Он набрал в грудь побольше воздуха, откашлялся, а затем громко произнес, обращаясь к человеку, который лежал на койке у стены:

— Простите… Можно вас спросить?

Тот зашевелился. Он явно не спал, и Аджанов счел это хорошим знаком. Однако на голос его человек не отреагировал.

— Простите… Можно вас спросить? — повторил Сергей громче. — Что это за больница? Где мы находимся?

Человек, перекатившись на другой бок, обернулся. Лицо его напоминало бесформенную, застывшую маску. Возраст было невозможно определить — ему могло быть и 30 лет, а может, и 50. В глазах застыло очень странное выражение.

Казалось, ему очень сложно сфокусировать взгляд. Глаза его забегали, закружились по комнате, как бильярдные шарики, прежде, чем попасть в лузу. Так бесцельно они кружились какое-то время, а затем остановились, как будто уставившись в разные стороны. Это было так страшно, что Аджанов вздрогнул.

— Простите… — тихо произнес он.

И тогда мужчина замычал. Именно замычал — в полном смысле этого слова. Он издавал пронзительное: «М-м-м…», а на губах его надувались пузыри слюны, похожие на мыльные. А затем, сдувшись, они вязкой струйкой потекли вниз по подбородку. Он и не думал их вытирать, а все продолжал мычать. И страшней этого зрелища Сергей не видел никогда в своей жизни.

Дверь палаты открылась, и на пороге появилась женщина средних лет в белом халате и шапочке — медсестра. В руке у нее был шприц. Бросив на Аджанова пустой, профессиональный взгляд, она подошла к мычащему мужчине и сделала ему укол в руку. Тот мгновенно замолчал и перестал выдувать пузыри слюны. Глаза его закрылись, и он застыл, ровно вытянувшись на спине. Однако было понятно, что он не потерял сознание, а просто заснул. Дыхание его стало ровным.

— Что это за больница? — выпалил Сергей в спину медсестре, продолжавшей наблюдать за его соседом. Похоже, он слишком резко это сделал, потому что она вздрогнула. Обернулась. Лицо ее было по-прежнему равнодушным.

— Я позову доктора, — сказала и вышла из палаты.

Аджанов закрыл глаза. Внезапно он почувствовал такую усталость, словно разгружал вагоны с углем. Час от часу не легче… Вместо тюрьмы — больница. Значит, он болен. Все это не сулило ничего хорошего. Погружаясь в морок этой усталости, Сергей закрыл глаза.

Очнулся от того, что кто-то легонько тронул его за плечо. Глаза открылись мгновенно. Перед ним вплотную к кровати стоял невысокий лысоватый мужчина лет 50-ти в белом халате и очках в огромной черепаховой оправе. Толстые линзы не могли скрыть умных, проницательных, но слишком быстро бегающих глаз.

— Как вы себя чувствуете, Сергей Рафаилович? — спокойно спросил мужчина, не сводя с него внимательных глаз.

— Почему я связан? — Аджанов, не ответив, пошевелил руками.

— Чтобы вы не причинили себе вреда. Вы находились в очень тяжелом состоянии.

— В тяжелом состоянии? — Сергей по-прежнему ничего не понимал. — А что это за больница?

— Специализированная клиника для изучения душевных болезней.

— Душевных болезней? — Апатию сняло с него как рукой, и он даже привстал немного, пытаясь опереться на локти. — Вы хотите сказать, что это сумасшедший дом? Меня заперли в сумасшедшем доме?

— Ну, не надо таких слов, — покачал головой врач. — Не сумасшедший дом, а психиатрическая клиника. И потом, все это для вашей же пользы.

— Я здоров! — От напряжения голос Аджанова сорвался на крик. — Я абсолютно здоров! Никогда еще не чувствовал себя таким здоровым!