Гранд-адмирал. Том первый

— Да, сэр, — подтвердил флотский разведчик. — В официальных отчетах она именуется как «Битва за верфи Хаста». Сражение, произошедшее вскоре после Битвы при Эндоре. Адмирал Ллон Банджер заручился поддержкой частного флота сектора Д’аста, а так же мятежного военачальника Зинджа, сформировал флот для удара по тайным верфям повстанцев, обнаруженных нашей разведкой. Удар не соответствовал интересам Империи, лишь потребности Зинджа снять угрозу внезапного удара, который против него готовили мятежники. Имперский Правящий Совет закрыл на это глаза, так как адмирала Ллон Банджер убедил их, что в долгосрочной перспективе эта атака послужит ослаблению противника и самого Зинджа. Атака закончилась смешанным успехом. Несмотря на то, что объединенным силам Ллона Банджера удалось уничтожить или повредить более тридцати звездолетов противника, сами верфи, полного уничтожения не случилось по причине подхода подкреплений неприятеля из сектора Мон-Каламари. На основании данных, полученных в результате анализа действий адмирала Банджера, достоверно известно, что во время атаки были тяжело повреждены и до настоящего момента не обнаруживались в распоряжении мятежников не менее семи звездных крейсеров типа МС80, не менее пяти эскортных фрегатов типа «Небьюлон-В» и не менее двадцати корветов типа CR90. Так же известно, что в момент нападения на верфях находились в состоянии среднего ремонта два звездных разрушителя, захваченные прежде противником — «Судья» и «Обвинитель». Во флоте противника они носят названия «Избавитель» и «Освободитель» соответственно. Так же, на основании математического анализа имеются основания полагать, что в ходе нападения верфям были нанесены существенные повреждения. В тактическом плане противник сохранил большую часть своего флота и ремонтно-строительные мощности. В стратегическом плане мы имеем выведенную из строя и более пяти лет ремонтирующуюся значительную группировку флота противника. Верфи на планете полностью уничтожены и не подлежат восстановлению, однако орбитальные сохранились — их у противника две: обе первого типа. Но вместе с тем, в ходе сражения были потеряны значительные силы — в частности крейсера наших союзников из сектора Д’аста, что вылилось в напряженную политическую ситуацию. К сожалению, подробностями о последней я не владею.

— Вы неплохо подготовлены, лейтенант, — похвала из уст гранд-адмирала второй раз за один разговор? Да, в самом деле, наверное, он хорошо исполняет свой служебный долг.

— Благодарю вас, сэр, — сдержанно ответил он. — Знать о вооруженных силах противника как можно больше — моя работа.

— Сколько вы служите в своей должности, лейтенант? — неожиданно поинтересовался гранд-адмирал.

— Третий год, сэр, — без запинки ответил тот. К чему был задан этот вопрос? Гранд-адмирал считает его недостаточно квалифицированным?

— Небольшой срок для человека, который способен вот так виртуозно вживаться в чужую роль, — заметил Траун. — Как вам удалось ввести в заблуждение Дэндо Калриссиана?

— Мои родители — актеры, сэр, — произнес Редерик. — Не самые лучшие, но для меня они хотели той же жизни. Детство и юность я занимался в актерских школах, посещал соответственные курсы мастерства. Но вместо выбранной моими родителями актерской профессии, я подал документы на зачисление в имперскую Военную Академию. На третьем курсе мне поступило предложение от представителей разведки частично сменить направление обучения и пройти подготовку по программе полевого агента военной разведки. Я, естественно, согласился.

— По какой причине, лейтенант? — все тем же, словно безучастным тоном спросил гранд-адмирал, не сводя с него взгляда.

— На третьем курсе мне предстояло пройти новую медицинскую комиссию, — не стал скрывать он. Своего личного дела он в глаза не видел, так что уповать на то, что представители разведки выполнили свое обещание и подправили некоторые документы, он не стал. Не в разговоре с гранд-адмиралом. — По ее результатам стало очевидно, что меня выгонят из-за проблем с сердцем. Я рос в мирах Среднего Кольца и родители не были богаты. Врачи просмотрели мой недуг и вовремя вылечить его оказалось невозможно. Так как это закрывало мне путь в актерскую карьеру, отец с кем-то договорился и эти данные не были отражены в моем личном деле абитуриента. Я воспользовался этой ситуацией и предоставил документы в Академию. После того, как на медкомиссии выяснилось, что в личном деле имеются укрытые заболевания, меня ждал трибунал.

— Разведчики сделали вам предложение, от которого вы не могли отказаться, — понимающе произнес гранд-адмирал. — Либо трибунал, либо распрощаться с перспективами стать флотским офицером. Вы выбрали второе.