Гранд-адмирал. Том шестой. Часть 3

— А не проще ли воспитывать их как джедаев? — тихо спросила Миракс. — Не разлучать с семьями, понятно, но воспитывать из них непосредственно защитников государства, хранителей мира, а не военных со световыми мечами?

— Орден дженсаарай — это защитники государства, а не хранители мира, — сказала Саарай-каар. — Между этими понятиями есть большая пропасть. Защитник государства может быть таковым только тогда, когда он воспитан как личность, а не как фанатик, готовый при каждом удобном случае резать инакомыслящих и приносить себя в сакральную жертву. Чувствительные к Силе разумные теснее связаны с этой вселенной. Они могут больше обычных разумных. Следовательно и требовать от них мы вправе большего. Не только носить коричневые плащи и бедную робу.

— Слишком муторно, — сказал Бустер. — Надеюсь к тому времени, когда мой внук подрастет, у вас будет менее громоздкая система обучения.

— Вы говорили, что у вас есть ребенок, — неожиданно сказала Миракс. — Какая у него специальность, кроме защиты государства?

— Он пилот, — сказала Саарай-каар. — Дипломированный пилот малых и среднетоннажных кораблей. Включая боевые.

— Если надумает перестать махать своей светошашкой, то дайте ему мою визитку, — сказал Бустер. — Пусть обращается, когда ему надоест…

— Ему не надоест, — мягко сказала Саарай-каар. — Мой сын выбрал свой путь и принял все тяготы своей судьбы как истинный дженсаарай. Ни он, ни я ни разу не пожалели об этом.

— Легко вам говорить, он наверняка где-нибудь в штабе… — хмыкнул Бустер. — Знаем мы этих сынков приближенных…

— Мой сын сейчас сражается с врагами Доминиона, — спокойно ответила на колкость Саарай-каар. — В эту самую минуту, когда мы с вами разговариваем, он бьется с невероятно сильным и могущественным противником, испытывая боль от потери своего ученика.

Мирак и Бустер вытаращили глаза.

— Вы… чувствуете это? — спросила кореллианка, обратившись к главе Ордена дженсаарай.

— Каждую его эмоцию, каждую боль, которую он переживает, каждый его нервный срыв, — подтвердила женщина с маской вместо лица. — Когда я говорила, что сило-пользователи требуют особого подхода, я имела ввиду в том числе и это.

Что возразить Бустер так и не нашел.

А Миракс, подняв деку, просто поставила там свою подпись.

— Надеюсь, что с вашим сыном все будет хорошо, — пожелала она, передавая свое согласие на присмотр Ордена.

— Я тоже, — ответила саарай-каар.

И от Террик-младшей не укрылась та боль и волнение, что пропитали голос женщины.

* * *

Ганторис смотрел как разразилась битва между его наставником и датомирской ведьмой.

Их энергетические клинки (если такой термин можно отнести к поражающему элементу светового кнута) выписывали в воздухе сложные формы, прерывающиеся частыми вспышками когда энергии сталкивались, расходились и сталкивались снова.

Ученик, превозмогая боль от ранения, позволил Силе наполнить его, призывая эту чудесную энергию.

Он чувствовал, как яд, порожденный самой Темной Стороной Силы, проникал в его тело.

— Кхак!

Уроженец Эол-Ша застонал и согнулся пополам, когда ужасная боль скрутила его желудок.

Он попытался распрямиться, но тело внезапно сотряслось от продолжительного приступа кашля. Э… Ганторис поднял руку, чтобы прикрыть рот, и когда опустил ее, то увидел, что та вся в густых пятнах крови.

Очередная режущая боль, прокатившаяся у него внутри, повалила его на колени.

Учитель показывал ему, как использовать Силу, чтобы спастись от яда и болезней.

Но, к сожалению, эти уроки были поверхностными, по большей части теоретическими.

И касались они исключительно ядов, которые были произведены разумными и известны науке.

Против датомирского колдовства лечения не существовало.

Или, по крайней мере, Ганторис его не знал.

А потому делал то, что в его силах.

Используя аптечку, вливал в свое тело бакту, чтобы усилить иммунитет организма.

Направлял Силу, чтобы ограничить заражение, пытался фильтровать свою кровь…

И все больше понимал, что этого недостаточно.

Яд необходимо выжигать.

Еще один приступ кашля почти парализовал Ганториса.

Он поднял руку, чтобы смахнуть катящийся по лицу пот, и ощутил на щеке что-то теплое и липкое. Из уголка глаза сочилась тонкая струйка багряной слезы.

Яд растекся по всему телу, повреждая жизненно важные органы.

Внутри он весь истекал кровью, которая просачивалась наружу через глаза и нос, уши, поры…

Пока он еще мог бороться.

А потому минимизировал движения своего тела, чтобы все усилия организма сосредоточились над лечением.

Сила должна помочь.

Сила всемогуща.

И пока Ганторис лежал, он видел, как перед его взглядом происходит сражение.

Учитель и ведьма будто танцевали под песню о жизни и смерти, мотив которой известен только им одним.

Это был танец жестокости, отраженной в Силе.

Двое сражающихся составили представление друг о друге с первыми сериями ударов и контрударов.

Один терял позицию, затем возвращал ее, по мере того как они ударяли и парировали.

Темная Сторона становилась все сильнее.