Гранд-отель «Европа»

— С этой пинхол-камерой все приходится делать вручную, — сказал Марко-голландец. — Одной рукой он перекручивает пленку, а другой — открывает и закрывает объектив. Для этого нужна черная перчатка. А проговаривая слово «гиппопотам», он рассчитывает выдержку. Каждый бегемот — это секунда.

— Каждый бегемот — это секунда, — не веря своим ушам, повторил я.

— Фантастика, — воскликнул Теофиль. — Только посмотрите, какой свет, как фантастически он падает на эту штукатурку. Потрясающе.

— Ребята! — сказал Марко-итальянец. — Мы начали. Ура! Помоему, нас ждет успех. Увидимся завтра. Мы остановились на неделю в пансионе прямо здесь, за углом, так что завтра можем начать пораньше, если вам удобно, Илья.

7

Последующие дни я посвятил праздношатанию с европейской командой по Венеции, на мой взгляд ни на йоту не продвигаясь к рождению замысла потенциального документального фильма, что, впрочем, европейскую команду ничуть не тяготило. Мы посещали рекомендуемые мною достопримечательности, ели в выбранных нами с Клио ресторанах, в то время как они не выражали ни малейшего интереса к достижению какого-либо прогресса в своем начинании, например задавая мне целенаправленные вопросы о моем творчестве, личной жизни и тому подобном. На первых порах я по собственной инициативе еще делился с ними различными и, по моему скромному убеждению, небезынтересными сведениями о себе, но они, по-видимому, придерживались иного мнения, так что очень скоро я прекратил свои монологи. Их представление о художественном процессе, судя по всему, заключалось в затяжной, гастрономически подпитываемой бесцельности. Единственным, кто работал, был Теофиль Зофф, который в самых неожиданных местах беспрестанно считал бегемотов. У предполагаемого режиссера, Марко-голландца, который по совместительству был еще и предполагаемым оператором воображаемого документального кино, даже камеры при себе не было. Весь его труд по сбору профессионального киноматериала сводился к тому, что он эпизодически фотографировал камерой смартфона гондолы. Впрочем, моих надиктованных излияний он тоже не записывал. Он даже на них не реагировал. Просто глубокомысленно смотрел вдаль, как если бы я, будущий герой фильма, только и делал, что препятствовал его широким кинематографическим замыслам, а не помогал их материализовать.

Через несколько дней они мне надоели. Сославшись на неотложные дела, я сказал, что, увы, не смогу разделить с ними вечернюю трапезу. Мы с Клио отправились в невзрачный ресторанчик в другом конце города, чтобы обсудить ситуацию. Я признался, что, безусловно, страшно польщен тем фактом, что обо мне хотят снять документальный фильм, но не питаю доверия к этой чересчур европейской команде. Я спросил ее совета, как избавиться от них элегантным, но эффективным способом.

К моему удивлению, она не поддержала моего намерения.

— Но ты же их видела? — сказал я. — Неужели полагаешь, что они способны на нечто толковое?

— Не думаю, — ответила Клио. — Но ведь они получили грант?

— Пока нет.

— Но они собираются подать на него заявку. И вполне вероятно, им его выделят.

— Если бы у них еще была вразумительная концепция, — сказал я, — но в том-то и беда…

— Тогда мы сами должны ее придумать.

— А потом? Я не верю в их способности превратить хорошую концепцию в хороший фильм.

— Это неважно, — парировала Клио. — Главное — есть грант.

— У тебя наготове типичная итальянская хитрость, чтобы оттяпать у государства денег?

— Нет. Послушай, — сказала она, — как тебе, к примеру, такой план?

— Слушаю.

— Не перебивай.

— Я просто сказал, что слушаю.

— Тогда слушай. Хорошо. Рассказываю. Ты слушаешь?

Я промолчал.

— Что, по-твоему, является основной характеристикой современной Венеции? Массовый туризм. Столь экстремально, как здесь, он, наверное, нигде не набирает обороты, притом что это относительно новый и влиятельный феномен, обременяющий всю Италию и большую часть Европы. Мне кажется, эта тема может стать интересным или, по крайней мере, субсидируемым сюжетом для документального фильма.

— А при чем тут я?

— Ты живешь в Венеции. И можешь об этом судить. А если они непременно захотят увязать эту тему с твоим творчеством, то и здесь можно все устроить.

— Каким образом?

— Сделай вид, что собираешься написать о туризме книгу. Кстати, отнюдь не плохая мысль.

— Роман о туризме.

— Ты же недавно писал о туристах? — спросила она.

— Газетные очерки, — сказал я.

— Но тебя интересует эта тема.

— Да. Только я пока не совсем понимаю, какая мне польза от сотрудничества с этими киношниками.

— Предложи им сделать фильм о подготовительной работе к твоей новой книге о туризме. У них будет ясная концепция, а у тебя — возможность работать над книгой благодаря полученным ими грантам.

— Неплохо, Клио. Но тогда мне действительно придется написать эту книгу.

— Совсем не обязательно, — сказала она, — но, по-моему, тебе захочется ее написать.

— Возможно. По крайней мере, я уже вижу, как расскажу об этой съемочной группе. Уж я основательно разовью эту тему.