Гранд-отель «Европа»

Разумеется, я понимал, откуда все эти стены. Благодаря выгодному расположению между Европой и Африкой Мальта на протяжении всей своей истории имела важное стратегическое значение. Во время Второй мировой войны сэр Уинстон Черчилль метко охарактеризовал Мальту как «непотопляемый авианосец». Историки сходятся во мнении, что успех союзников на Южном фронте в немалой степени был обусловлен тем, что им удалось удержать Мальту. В прежние века Мальта служила форпостом христиан в борьбе с мусульманами. В 1530 году Карл V подарил остров крестоносцам Мальтийского ордена, известным также как мальтийские рыцари. Они-то и возвели львиную долю здешних стен. Мальтийские рыцари представляли собой элитные войска папы римского, это были защитники креста, передовая линия фронта в священной войне против орд полумесяца и ятагана. Стены доказали свою эффективность. В 1565 году благодаря этим укреплениям небольшая армия численностью восемь тысяч крестоносцев выдержала осаду сорокатысячной армии Османской империи. Триумф осажденных считается одной из важнейших побед христиан над мусульманами.

Мы отправились на прогулку в город. На весеннем солнце улицы сияли чистотой. Повсюду царил безупречный порядок. Ничто не раздражало избалованного туриста. В своих цветастых бермудах, открывающих молочно-белые икры, он мог безмятежно предаваться покупке красочных магнитов на холодильник. Мы не встретили ни одного чернокожего. Даже аккордеонист на площади и тот был белым как сметана. Невзирая на то, что мы находились в самом южном уголке Европы, всего в нескольких сотнях километров от Африки, Валлетта выглядела уютным североевропейским городком. Такое впечатление возникало благодаря четкому прямоугольному плану улиц, навязанному в шестнадцатом столетии этой непокорной холмистой местности архитектором Франческо Лапарелли да Кортона и придавшему Валлетте вид шахматной доски, которая от векового пребывания под дождем деформировалась и стала непригодной для игры. А также благодаря английским мещанским названиям, таким как Merchant street и Old Bakery street. В сущности, Африка была прямо за углом, но одновременно на недосягаемом расстоянии. За этим, похоже, зорко следили. В ресторанах подавали пиццу или рыбный суп с карри и мидиями, раковины которых следовало выуживать из него руками. В десять часов вечера город вымирал. Жизнь прекращалась. Это был остров мертвецов и призраков, пытавшихся отыскать в путеводителе хоть какие-то следы своего существования. Казалось, что только на большом католическом кладбище еще продолжал гореть свет.

8

Мы прогулялись по дочиста выметенным улицам и посетили сокафедральный собор Святого Иоанна, религиозное сердце Мальтийского ордена. Богатство, роскошь и великолепие позолоченных стен ослепляли. Церковь украшали работы лучших художников, живших в ту пору на континенте. Пол представлял собой пеструю мозаику из надгробий рыцарей папы римского, защитников единственной истинной веры. Каждая надгробная плита, высеченная из драгоценного полихромного мрамора, была снабжена благородным именем воина креста и длинным списком всех его рокочущих званий. Мальтийские рыцари специализировались на двух задачах. Они были не просто воинами, но и врачами. В их госпитале в Валлетте лечились раненные в священной войне. Некогда главный смысл существования Валлетты заключался в оказании помощи другим, что и тогда, разумеется, относилось только к христианам. В люнете над главным входом в собор, на великолепной фреске, созданной неаполитанским мастером Маттиа Прети между 1661 и 1666 годами, изображены оба вида деятельности, принесшие славу мальтийским рыцарям. Это аллегория триумфа их ордена. Справа воссоздается морское сражение против мусульман, а слева рыцарь ухаживает за больным христианином. В центре фрески аллегорическая женская фигура в кирасе с огромным знаменем с изображением креста растаптывает покоренных мусульман.

Для произведений Караваджо было отведено отдельное выставочное пространство в бывшем оратории, слева от главного алтаря. Рядом с картиной «Усекновение главы Иоанна Крестителя», ради которой мы сюда приехали, — раз уж во время визита к аристократическим родителям Клио, хранителям ее фамилии, я обещал ей показать подлинник, и поскольку затем во сне она обвинила меня в убийстве, — висело полотно с изображением Иеронима Стридонского. Караваджо изобразил его пишущим.

— Твой коллега, — заметила Клио.

Иероним Стридонский считается составителем Вульгаты, канонического латинского перевода Священного Писания, который был призван стать и стал нормативным авторитетом.

— Святой покровитель моих переводчиков, — сказал я, — аскетов, живущих в нищете и кропотливым трудом силящихся превзойти оригинал.