Гранд-отель

Вторая дверь ванной, маленькая одностворчатая дверь из светлого дерева, обычно была закрыта. Она отделяла апартаменты, где жил генеральный директор, от номера секретарши. Отель ничего не предпринял, чтобы устранить эту преграду. Наоборот. У двери не было ручки, и если она была заперта, то открыть ее было невозможно. Но Прайсинг пустил в ход особый ключ, из тех, что использовались на его фабрике; он всегда носил ключ с собой и теперь отпер закрытую дверь. В этот вечер он покинул свой добропорядочный номер с мешочками для обуви, коробками для воротничков, футлярами для мочалок и аккуратными удобными мелочами, обеспечивающими комфорт доброго семьянина. Он прошмыгнул через маленькую дверь в недостойное, полное неожиданностей приключение.

В ванной, где Прайсинг не задержался, было темно. Капала вода. Рядом за стеной была маленькая гостиная, тоже темная. Никаких подозрительных звуков. Секунду Прайсинг не двигался, потом пошарил по стене в поисках выключателя, но не нашел. Он на ощупь пробрался к закрытой двери в свою спальную и тут вдруг замер и остановился затаив дыхание посреди комнаты. Он хорошо помнил, что, уходя, погасил в спальной свет, теперь же свет горел. Тонкая ниточка света лежала на полу под дверью, она вздрогнула от грузного шага Прайсинга, затем исчезла — свет погас. Прайсинг словно прирос к полу и несколько мгновений простоял не шелохнувшись, пристально глядя туда, где только что виднелась узкая полоска света и где сейчас было темно. Темнота не была полной — обычный полумрак гостиничного номера: на фасаде горели прожекторы, на противоположной стороне улицы — световая реклама и фонари. Неподвижно стоя в полутьме, Прайсинг ожидал чего-то крайне неприятного, но не мог сообразить, чего именно. Он смутно догадывался, что в спальную пробрался этот полупомешанный бухгалтер, ведь сегодня утром он вдруг явился в номер во время завтрака. А сейчас бухгалтер стоит там и радуется, что застиг генерального директора в разгар любовного приключения, и этот мстительный Крингеляйн или Крюкеляйн — как там его? — этот подозрительный тип готовит генеральному директору какую-то жуткую пакость. Разоблачения, шантаж, да Бог его знает, на какую гнусность он способен.

Все это мгновенно пронеслось в возбужденном мозгу Прайсинга, прежде чем он рывком распахнул дверь спальной.

Там было темно и тихо. Никого не было видно. Не слышно дыхания. Прайсинг тоже затаил дыхание.

Он нашарил позади себя на стене выключатель и повернул рычажок. В следующее мгновение в комнате вдруг снова стало темно, она лишь на миг, как молнией, озарилась короткой вспышкой электрического света, так что генеральный директор не успел ничего увидеть. Последовала секунда напряженного, томительного ожидания. Мозг Прайсинга работал яростно, в бешеном темпе. «Возле двери в коридор есть еще один выключатель, — как бы сам по себе соображал этот взвинченный мозг. — Там кто-то стоит. Когда я включил свет, тот человек его выключил».

— Кто здесь? — излишне громко спросил Прайсинг охрипшим голосом, звука которого сам испугался. Ответа не последовало. Прайсинг бросился вперед, налетел на письменный стол, больно ушибся о его край. Он включил настольную лампу. И оцепенел.

Рядом со шкафом возле двери в коридор стоял какой-то человек. Мужчина, молодой парень в пижаме. Но это был не бухгалтер. Это был — Прайсинг разглядел в зеленоватом свете лампы его лицо — это был другой человек, элегантный красавчик, которого он видел в холле и в Желтом павильоне, тот тип, что танцевал с Флеммхен. Он стоял у двери и улыбался, обратив к чужой спальной исказившееся зеленое лицо.

— Что вы здесь делаете? — сдавленно произнес Прайсинг. Ему было страшно стука собственного сердца, в коленях и в кончиках пальцев неприятно покалывало.

— Прошу прощения! — сказал барон Гайгерн. — Кажется, я ошибся дверью.

— Что?.. Что? Ошиблись? Это мы проверим, — Прайсинг двинулся вдоль стола, грозно пригнув голову, словно зверь. Все у него в глазах заволокла красная пелена, но вдруг он каким-то чудом совершенно ясно увидел, что на письменном столе нет его бумажника. Перед тем как открыть дверь в номер Флеммхен и перейти туда, Прайсинг с присущим ему педантизмом положил бумажник на привычное место.

— Мы проверим, ошиблись вы или не ошиблись, — услыхал он свой собственный голос и разжал руки, вцепившиеся в край письменного стола.

В тот же миг Гайгерн резко выбросил вперед руку и прицелился прямо в лицо Прайсинга.

— Ни с места, или я стреляю, — негромко сказал он.

В какую-то отчаянную секунду Прайсинг увидел перед собой черное дуло пистолета.

— Что?! Стрелять будешь? — проревел он, схватил какой-то предмет, сделал какое-то движение… Он почувствовал, что его рука замахнулась чем-то тяжелым и всей тяжестью обрушила удар — жестокий удар, хрустящий удар, толчком отдавшийся в плече. Удар поразил парня в голову.