Грани

В его глазах Мари из маленькой нескладной девочки превратилась в фарфоровую скульптуру: идеальную, отточенную. Так обычно происходит в фильмах, когда простушка-одноклассница, некогда влюбленная в тебя по уши, возвращается после летних каникул, изменившись до неузнаваемости, и становится всеобщим объектом вожделения. Что-то подобное в его глазах произошло и с Мари. Она вызывала только восхищение. Теперь бы Феликс все вернул, танцевал бы с ней тот спектакль, а следующим утром, возможно, пил кофе в ближайшем парке, но для некоторых вещей бывает слишком поздно.

– Ты меня чуть не убила вчера в коридоре, – Илларион нагнал девушку уже у выхода из школы, следуя за ней.

– Прости, я что-то в последнее время совсем не собранная, – Ульяна останавливается, прячет телефон в карман джинсов и поднимает взгляд на парня. Она стала было рассматривать его лицо, смотря снизу-вверх, ведь парень был выше ее на целых полголовы. В то время парень смотрел ей в глаза, не отрываясь, чего самой девушке никогда делать не удавалось.

– Ну, теперь прощу, только если выпьешь со мной кофе. Познакомимся, наконец, – он растянулся в улыбке.

– О, может не сегодня? Я очень занята, правда. У меня совершенно ничего не готово к новому учебному году, и я… – начала оправдываться Ульяна, пряча взгляд и принимая закрытую позу.

– Я не принимаю отказов. Идем, – обрывает ее парень, лучезарно улыбается и подает ей руку, которую она не принимает, но вздыхая, кивает головой, произносит беззвучное согласие и направляется за новым знакомым.

После занятий Женя остался в зале, чтобы поработать над техникой. Мари и Саша решили составить компанию парню, вспомнив, как они раньше часто оставались допоздна втроем. Для ребят это были те самые беззаботные мгновения, когда можно было дурачиться в пустом зале, обсуждать планы и самые сокровенные секреты.

– Я думаю ты прыгаешь лучше всех на курсе, Женька, – Мари растянулась в шпагате, наблюдая за другом с довольной улыбкой.

– Спорно, ведь Кирюша у нас самый лучший на курсе, – иронизировал в ответ светловолосый.

– А я согласна с Мари, у тебя обалденный высокий прыжок, -присоединилась к обсуждению Саша, – но помимо этого, думаю, ты хорош много в чем другом.

– Да, Симонову явно стоит взять у тебя уроки актерского мастерства. Как ему вообще дают характерные роли? – смеясь, обратилась к парню Мари.

– Хочу с вами поделиться, – парень говорил сбивчиво, восстанавливая дыхание после безостановочных прыжков, – я написал заявление на стажировку в театр. Сказали к концу года будет ответ.

– Женька! – Мари моментально вскочила на ноги, а рыжеволосая последовала за ней, – черт, я горжусь тобой, слышишь?

Девушки бросились обнимать друга, искренне поддерживая его. Все его близкие знали, что последние пару лет парень вполне серьезен в увлечении танцем и не собирался останавливаться. Он вырос без отца, мать все время пропадала на работе, чтобы прокормить их. Уже глубоко в детстве он понял значимость денег, а потому решил, что нельзя было упускать возможность получить работу сразу после школы. Для Жени это было чрезвычайно важно, речь здесь шла уже не только о самореализации. Он должен был стать мужчиной в своей семье.

Кафе находилось недалеко от их школы, ближе к центру города. Они сидели лицом к окну с видом на проносящиеся авто. Парень жадно поглощал обед, пока девушка рядом пила кофе. Оба молчали, ожидая, что начнет собеседник.

– У тебя красивое имя, необычное, – решается начать она, проводя пальцем по краю чашки.

– Иногда мне кажется, что папа поиздевался, когда выбрал его, – он усмехается, – но все привыкают. Зови меня Лар.

– Лари, – девушка улыбается.

– О нет! Только не это! – парень замотал головой, смотря на нее слегка прищурившись – но знаешь, может, когда-нибудь, я позволю тебе себя так называть.

– Я запомнила, – девушка растянулась в улыбке и попила из чашки.

– Может, все-таки, хочешь что-то? Заказывай что угодно, я угощаю.

– Нет, спасибо, я не голодна. А ты чего дома не обедаешь?

– Дома готовить некому, а пельмени с варениками уже поперек горла стоят, – парень натянуто улыбнулся, – мы с отцом вдвоем живем уже 11 лет, а готовить так и не научились.

– А мама? – девушка взглянула на парня, повернув голову в его сторону. – Она умерла, когда мне было 6, не смогла победить рак.

– Прости,– Ульяна затихла на мгновение.

– Все нормально. Много лет прошло уже, я говорю это вполне спокойно. Конечно больно, но к этой боли привыкаешь. Тогда в 6 лет я этого не знал. Отец говорит, я страдал сильно и долго. А потом я вырос и понял, что не могу больше страдать, мама бы не хотела этого уж точно. Я научился жить одним моментом. И знаешь, мне нравится.

– Звучит очень легкомысленно, – она улыбнулась, обнажая ровный ряд зубов.