Грани

– Со мной стой! – грубо скомандовал дед.

– Алексей Ильич, – начала тоненьким голосом Тоня, – Что случилось? Где пожар?

– Там… был, – дед кивнул в сторону сарая, на кучу чего-то темного, метрах в десяти сзади, – Затушил, но поздно.

Мишка и Антонина смотрели друг на друга не понимая слов Ильича.

– Иди сама глянь, не напугаешься? – дед махнул назад рукой и тут же дернул Мишку за рукав, – А ты куда прешь?

Антонина подошла к темному пятну у сарая, накрытому какой-то тряпкой, ее обступили соседи, тряпка сползла в сторону. В выжженном круге стерни лежал человек, черный, обуглившийся, скрюченное тело, сжатое словно от холода. Тоня прикрыла рукой рот и нос и посмотрела в сторону Ильича и Мишки, который заглядывая через широкую спину деда пытался понять, кто там лежал.

– Да не глазей, спать потом не будешь, – дернул его Ильич.

– Де…это Саня что ль?

– Саня…выходит слышал он нас, вон какой полигон выпалил, залил бензином, себя облил, в середину встал и зажегся. Я к нему пока через кусты рванул, пламя выше сарая дало, а он даже не крикнул, кряхтел только, а там и посудина рядом с ним схватилась и шарахнула, я к нему, а он стервец уже упал – дед закачал головой, по щеке, сквозь царапины и бороду заблестела сырая полоска.

За спиной у сарая снова запричитали тетки.

– А баба Маша где? – спросил Мишка.

– Увели, сердце схватило, Тоню отведите к ней, ее уколоть надо.

– Де, зачем он? – парень стоял с потерянным видом и ждал ответа от Ильича.

– Кто ж теперь узнает? Мишка, уводи свою железяку с глаз долой, ступай домой, да бабке не говори, а то Тонька ко всем с уколами не поспеет.

– Не хватит на всех, – вставила Антонина, – Домой меня потом свезешь, или спать завалишься?

– Я привез, я увезу, – Мишка гордо поправил куртку и важно столкнул мотоцикл с подножки, – Где подождать?

– Я теть Маше сейчас укол поставлю, и поедем.

Ильич стоял чуть в стороне, тер в руках какой-то листок, сорванный с дерева, взгляд его был рассеянный, куда смотрит не понять.

– Де, ты че? – Мишка потянул деда за грязный и изодранный рукав рубашки.

Алексей Ильич развернул руку, за рукав на которой дергал парень, подхватил его за запястье и подтянул к себе, вжал его лицо себе в бок и разлохматил волосы на голове.

– Я пошла, – Антонина перевесилась под тяжестью своего чемодана, зашагала по дорожке через сад, через пару шагов снова обернулась, сделала строгое лицо, – Жди на выгоне, я не долго.

Мишка едва смог оторвать голову из объятий деда, кивнул в ответ девушке и снова под силой руки утонул в рубахе лицом.

– Эх, Мишаня, какую Саня дурь сотворил!

– Понимаю… – Мишка едва освободившись от захвата ответил Ильичу, – Но почему, зачем?

– Ну уже точного ответа не сыскать, обидно, что сплетни поползут, а они всегда грязные и с душком.

– Де, ты чет совсем погас.

– Не, я еще не остыл от того пожара. Ты нос то не сильно задирай, – Ильич слегка потрепал парня по щеке, – Свезешь медичку и домой дуй, отоспаться надо, после обеда жду тебя, Сане гроб справлять начнем.

Калитка с зелеными и синими вензелями открылась, скрипнула, лязгнула задвижка и в проем вылез громоздкий Тонин чемодан, потом протиснулась она сама, прижимаемая силой дверной пружины. Девушка с мрачным лицом в серо-розовых закатных тонах подошла к мотоциклу, молча взгромоздила чемодан на сиденье, неуклюже вскарабкалась сама.

– Едем.

После этого слова в голове был только шум, монотонный рокот мотора и легкий шелест ветра. Дорога уже была хорошо видна, мелькали ветки и кусты, тяжелая роса и мокрая пыль, которая смешивалась с ароматами травы и особенно полыни, но как только Мишка увлекался этими запахами, в нос резко ударял запах бензина, гарь и сладковатый запах сгоревшей плоти.

– Эй, эй! – медичка затрясла его за плечи, – Верхом едем, – скомандовала она.

– Как скажешь.

– Нам уже спешить не зачем.

Мотоцикл легко и бодро ускорился, щелкнул сухо своими внутренностями и рассекая встречный легкий ветер растворился в поле над косогором.

– Ты домой? – Антонина строго, голосом учительницы спросила парня.

– Мотоцикл к Ильичу отгоню и домой спать.

– Уснешь?

– Не знаю, – Мишка ответил лишь после долгой паузы.

– Тогда прячь мотоцикл в погребку, все равно сейчас Серега приедет, разбираться будет, еще тебя встретит по дороге, до конца лета пешком ходить будешь.

Мишка неуверенно посмотрел на дорогу над косогором, там было пусто, да и за полем никто не ехал.

– А Серега то к тебе зачем?

– Как зачем? Я же вроде как единственный медик, который прибыл первым на происшествие, потом то с района приедут осматривать, а начнут все же с меня, он как участковый явится на зорьке.

Парень понимающе кивнул, почесал затылок и потянул мотоцикл в сторону старой приземистой постройки в дальнем углу двора.

– Садись, чай будешь? – Тоня бегала по кухне раскидывая какие-то вещи, наводя легкий порядок, освобождая стулья заваленные выстиранными вещами, еще пахнущие стиральным порошком.

– Буду.

– Не обижаться, я покрепче выпью, не по себе мне что-то.