Грани безумия

Драконид разодрал мой мундир одним рывком вместе с рубашкой. Там супруг обнаружил забинтованную грудь. Недолго думая, разгневанный жених разорвал бинты, и мужским взорам открылась девичья грудь совсем маленького размера, словно у девочки, только вошедшей в период полового взросления. Но и этого оказалось мало. Беловолосый мужчина начал расстегивать мои штаны.

— Прошу вас, не надо, я правда женщина, — молила я его голосом, напоминавшим шуршание осенней листвы.

Не смотря на возникающую боль при движении, попыталась его остановить, но мои дрожащие ослабевшие руки откинули. Та же участь постигла и мои ноги, когда я их с трудом свела вместе. Через мгновение ощутила его руку у себя между ног.

Удостоверившись в том, что у меня нет мужских органов, он убрал свою руку, но даже не попытался застегнуть штаны и свести полы мундира, чтобы прикрыть мое раскрытое тело. У меня же не осталось сил, чтобы даже перевернуться на бок. Драконид лишь кивнул присутствующим, подтверждая мои слова о принадлежности к противоположному полу. Со стороны ящеров послышались вздохи с облегчением.

— Вы обещали принцессу, а не это недоразумение, — подал голос пожилой драконид, стоявший рядом с моим супругом.

— Она сказала, что она — дочь Дринара, — вмешался Салент. — Это наш дядя, — пояснил он послам, которые вместо ответа недоуменно уставились на него — И он был правителем Миражина до нашего отца, — пришлось-таки ему приоткрыть завесу над семейными тайнами.

Чего стоило их признание, трудно сказать. Лично я с этим жила всю свою жизнь. Минаран поведал драконидам, что Дринар был первым наследником Миражина, а их отец шёл вторым в очереди. В начавшейся тогда войне мы смогли выиграть только благодаря тому, что мой отец принял силу Мыслителя. Ушел за грань, превратился в безумца. Выиграли с натяжкой, и многими оговорками, но самое главное, у нас появилось время, хватившего на то, чтобы немного подняться из царившей тогда разрухи. На моего отца надели обруч лишения, не дававший возможности использовать силу, и заперли в маленьком замке, удалённом от заселённых людьми мест.

— Есть только один способ проверить это, — вмешался Минаран, потому что верить моим словам в данной ситуации было бы глупо.

Меня бесцеремонно подхватили за плечи, невзирая на то, что снова причиняли мне физическую боль, и подтащили к королевскому камню. Над ним разрезали мою левую ладонь и приложили её к нему. Камень ярко засветился, а рядом раздался голос Минарана:

— Откажись от трона, — приказ отдался тупой болью в голове.

Э, нет, милый брат, я не поддамся ментальному воздействию. Да и от трона я отказаться не могла. Для этого нам нужен кровник. А всех вурдов, являвшихся по типу дара кровниками, заперли много тысяч лет назад в Нижних мирах. Единственное, что было в моих силах, так это сделать тебя наместником. Так у тебя появится больше прав и возможностей в управлении страной. У тебя были наследники, а при поддержке драконидов вы сможете укрепить свою власть. Даже без принцессы вы продолжите наш род.

— Отказываюсь, — прохрипела я, на что камень ярко полыхнул, а за тем его сияние уменьшилось и стало мягче, чем в начале касания.

Теперь Минаран и его потомки смогут законно сидеть на миражинском троне, только в качестве наместников, назначенных законным наследником. Но что делать с кровью? Ведь первая кровь — моя, она самая сильная. Чем это всё обернётся?

Ответов на эти вопросы я не знала. После «отречения» меня также легко, как и притащили к камню, отшвырнули за ненадобностью. Снова упала на пол и ударилась головой. Сознание с радостью погрузилось в спасительную темноту.

Глава 3

В сознание тяжело приходила. Болела голова, всё тело нещадно ломило. Веки с трудом открывались. В глазах резало. Поморгав и согнав слёзы, осмотрелась.

Лежала я на небольшой деревянной кровати, укрытая лоскутным одеялом. Находилась, по-видимому, в деревянном доме, потому что стены небольшой комнаты были сложены из бревен. В комнате был стол и несколько стульев, задвинутых за него. У стены слева стоял сундук. Рядом с ним висело зеркало. Повернула голову направо. Заметила прикроватную тумбочку и единственно окно, находившееся на правой стене.

Никакая мысль о своем местонахождении ко мне в голову не пришла, поэтому, не имея никаких других идей, решила выглянуть в окно. Первая попытка встать с кровати завершилась неудачей. Я свалилась на пол. Острая боль пронзила всё тело, и, не сдержавшись, я хрипло вскрикнула. Но мне нужна была информация, поэтому превозмогая судороги, я поднялась, цепляясь за мебель. Мышцы при каждом движении болели и не желали слушаться.

Поход до окна вышел трудным. Колени дрожали. Ноги подворачивались при каждом шаге. Согнувшись в три погибели, я по стеночке добралась до двустворчатого окна. Надетая на меня рубашка, доходившая до середины бедра, полностью вымокла от пота.