Грани безумия

Карта Единого мира из одномерной стала многомерной. Да к тому же цветной. Она теперь показывала многое. Изображение можно увеличивать или уменьшать. Она отображала все страны, их население, территорию, правящую семью. То есть всю информацию по каждой стране. Теперь всё это будет доступно и драконидам. Только если Гор решит им показать.

— Теперь вы понимаете, что это за карта, — наигранно весело я им сообщила. — Иногда и женщина может разбираться в картах, — не задумываясь зачем, я увеличила ту область на карте, где находились земли драконидов. — Ой, а что это за красные пятнышки рядом с Северным приграничьем? — спросила я, ни к кому особо не обращаясь.

Поняв, что Гор просто не до конца понимает, как работать с картой, потому что он просто всматривался в указанное мною место, как и другие дракониды. Руками раздвинула пространство вокруг поселения, увеличивая масштаб карты.

Красные точки приняли очертания незнакомых мне зверей. От вопроса меня удержала реакция драконидов на них. Мужчины побледнели. Даже супруг. Хотя куда ему еще бледнеть, с его-то кожей.

— Гор? — вопросила я, хотя надежды на объяснения не было.

Меня отвлек шум поднимающихся мужчин, бегом покидавших наш дом. Быстрый поцелуй в щёку испугал меня, но, когда я увидела ласковую улыбку Гора, успокоилась и раскрыла руки, чтобы обнять его. Но муж перехватил мои руки.

— Не сейчас, — ответил он на мое растерянное выражение лица. — Ты даже не представляешь, как помогла нам, — и подарил мне ещё один поцелуй в щеку, почти рядом с уголком губ, и выбежал из комнаты.

Смущённая и озадаченная произошедшим, я медленно последовала за ним. Когда появилась в коридоре, Велигор уже был одет в походную одежду и пристёгивал двуручный меч, с которым сегодня он тренировался со мной. Ещё пара рукоятей от парных мечей торчала за его плечами.

— Гор? — позвала я драконида, когда он направлялся к выходу.

Супруг остановился и обернулся. Сначала он дернулся, чтобы подойти ко мне, но тут раздался громкий звук горна, сопровождавшегося биением в набат.

— Я всё объясню, когда вернусь. Дождись меня, — быстро кинул мужчина и выбежал из дома.

Звук закрывающейся двери отсек меня от него. Я прошла к входной двери и закрыла её на запор.

В эту ночь мне впервые не удалось заснуть.

Глава 7

Встала я, едва забрезжил свет за окном. Бессонная ночь вымотала. Спустилась вниз, на кухню. Зайдя в комнату, я увидела Живуна, накрывавшего на стол.

Домовой был маленького роста, немного выше полуметра, поэтому, чтобы сервировать стол, ему приходилось забираться на скамейку. Да и то, стол был высоковат для него. Волосы его были нечесаные, а лицо скрывала густая борода. Почему-то, несмотря на наличие густой растительности на лице, можно было с уверенностью сказать, какие эмоции испытывает Живун. Одет он был просто: свободная рубашка с зап а хом и просторные штаны. И всегда босой. Босой, потому что всегда находился в доме и никогда не выходил из него. И хозяева никогда не дарили домовым обувь. Если ее подарить им, то домовые расценивали это, как недовольство их работой. Тогда они надевали подаренную обувь и уходили из дома.

Заметив меня, Живун соскочил с лавки и подбежал ко мне. Он обхватил меня за ногу и потянул к накрытому на одного столу, приглашая позавтракать. Повинуясь молчаливому приглашению, я села и передо мной появились тарелка с завтраком. Сам домовой занял место напротив меня.

Аппетита не было, но и обижать Живуна тоже не хотелось, поэтому взяла ложку и приступила к завтраку. Моя вялость не осталась незамеченной домовым.

— Хозяюшке не нравится? — жалобно протянул он.

— Что ты, Живунчик, — постаралась я подбодрить его. — Ты всегда очень вкусно готовишь.

— Хозяюшка ничего не ест, — у домового даже слёзы проступили на глазах. — Боится, что я её отправлю, — и захлюпала носом. — А всё потому, что я изрезал вещи хозяюшки.

Я встала и обошла стол, чтобы обнять и успокоить Живуна. Правда говоря, его замечание заставило задуматься над тем, когда мы с ним начали мирно и тихо общаться. Подсчитав, я пришла к выводу, что с того момента, когда мы с Гором попарились вместе в бане. Именно после того дня, когда браслеты приросли к нашим запястьям, домовой начал меня называть хозяюшкой. Не хозяйкой, а ласково так — хозяюшкой.

— Ты чувствуешь силу браслетов? — поинтересовалась я у домового, желая проверить свои предположения.

— И не только, — успокоившись, пробормотал Живун. — Я так же чувствую настроение всех обитателей дома и их гостей, — стараясь показать свою полезность, продолжил он. — Я никогда не пропущу тех, кто пришёл в дом со злыми намерениями.

Домовой продолжал расхваливать себя, как малое дитя. Он заглядывал в мои глаза, словно ждал похвалы от родителей. А мне было несложно поглаживать его по головке. Живун рассказывал про то, за чем следил в доме и что умел делать. Из его рассказа я поняла, что пока говорит в доме очаг, домовой очень силен. Он сможет защитить домочадцев. Никто не сумеет войти без разрешения хозяина.