Грани безумия. Том 1

– Я знаю, милая Айлин, – кивнул он, не выпуская ее руки и с каким-то отчаянным блеском в темно-серых глазах. – Вы же понимаете, это не только моя тайна, она способна погубить и мою семью, и еще одного человека… который дорог нам обоим. Но не узнай вы ее от меня, ваш пытливый ум потребовал бы искать разгадку в другом месте. И вы могли нечаянно… Я не знаю, почему вы увидели то, что увидели. Этот мальчик… Он не может быть ничем иным, кроме как моей душой. Но он должен был оставаться в Претемных Садах, там, где ему навсегда восемь лет, пока мой жизненный путь не закончится, и я не стану снова цельным. Право, я не знаю – почему. Только прошу вас никогда ни с кем об этом не говорить. Особенно с лордом Бастельеро.

– Клянусь честью и своим даром, – кивнула Айлин и с горечью добавила: – Поверь, это не единственная тайна, которую я привыкла от него скрывать. Но… до встречи?

– До встречи, – эхом отозвался Дарра и с явным сожалением отпустил ее руки, а потом движением пальцев пригасил магический шар. – Простите, что не смогу вас проводить. В этом доме я нежеланный гость и не могу винить в этом никого, кроме себя. Но прошу вас помнить, что моя любовь… и дружба, – добавил он торопливо. – Они всегда принадлежат моей милой Айлин.

Сдерживая подступившие к глазам слезы, Айлин кивнула. Карета остановилась, и лакей распахнул дверцу. Дарра откинулся на спинку сиденья, в полумраке он был так похож на своего отца, что вряд ли чей-то быстрый взгляд распознает замену.

«Я научилась обманывать, – с болью подумала Айлин. – Скрывать свои и чужие тайны, умалчивать, откровенно лгать. Это и есть взрослая жизнь? И никогда-никогда я не смогу вернуться к себе прежней? К той Айлин, самой страшной тайной которой были проказы в Академии? Как же горько…»

– Милорд Грегор давно лег? – спросила она у дворецкого, снявшего с ее плеч накидку.

– Его светлость еще не изволил отойти ко сну, – сухо сообщил тот и очень неодобрительно покосился на часы, как раз показавшие половину первого.

– Тогда передайте ему, что я вернулась домой и немедленно иду спать, – бросила Айлин.

К Барготу все объяснения с обиженным и разгневанным супругом. Она, конечно, поговорит с ним утром и даже извинится, пожалуй, но третий напряженный разговор за эту ночь – уже слишком.

* * *

Ночная Вероккья пахла фиалками, речной сыростью, уличной грязью и свободой. Самый прекрасный запах в мире! Пожалуй, лучше пахнут лишь волосы синьорины и кожа Альса после тренировки. А еще – мокрый мех Перлюрена, шамьет с медом по любимому рецепту Аластора, чернила и сургуч в его, Лучано, личном кабинете, и земляничный ликер в особняке Вальдеронов… Скоро, совсем скоро все это снова будет принадлежать ему!

– Кошак весенний… – услышал он краем уха и вскинулся:

– Мм-м?!

– С ума, говорю, сошел, словно кошак весенний, – с удовольствием повторил грандмастер Лоренцо. – Нет, Ларци, ну ты посмотри на него, а? Глаза прикрыл, улыбается и ничего вокруг не слышит и не видит. Совсем идиотто!

– Завидуешь? – хмыкнул Ларци, пока Лучано краснел, надеясь, что в полутьме экипажа это останется незамеченным.

– Еще бы! – отозвался Стилет. – Как не позавидовать молодому наивному идиотто, который думает, что все закончилось хорошо. И что теперь у него вся жизнь будет похожа на карнавал – сплошное веселье. Так ведь ты думаешь, верно, Фортунато?

Лучано промолчал. Только поразился, сколько едкой горечи слышалось в голосе грандмастера. Но тут же, словно опомнившись, Лоренцо хмыкнул и продолжил обычным своим слегка насмешливым тоном:

– Отпусти мальчика погулять, Ларци. Кольцо старшего мастера нужно хорошенько обмыть в подходящей компании. Есть у тебя такая компания, Фортунато?

– Есть, грандмастер, – уверенно отозвался Лучано, мгновенно вспомнив Фелипе.

– Вот и брысь туда! А мы с твоим наставником посидим за бутылочкой, помянем шестнадцать лет, которые он на тебя потратил без всякой пользы и прибыли.

– Иди, Фортунато, – кивнул мастер Ларци и едва заметно кивнул на дверцу замедлившего ход экипажа. – Лоренцо прав, попрощайся с Вероккьей и друзьями.

– Разве мне нужно ехать прямо завтра? – Лучано вдруг растерялся. Только что он предвкушал, как вернется в Дорвенант, увидит все, что стало таким дорогим… Но осознание, что для этого придется расстаться с тем, что останется здесь, резануло по сердцу неожиданной подлой болью. – Мастер, я могу задержаться… ненадолго…

– Можешь, – кивнул Ларци. – Но поверь мне, мальчик, сколько бы времени ты здесь ни провел, такого вечера, как сегодня, у тебя больше не будет. Не трать его напрасно, наши с Лоренцо старые скучные физиономии ты еще увидишь. А последние часы твоей юности не вернутся никогда.

– Да что ты ему объясняешь? – фыркнул Стилет. – Сам знаешь, такие вещи никогда нельзя понять вовремя. Их понимаешь потом, когда уже поздно. Брысь, говорю, кошак королевский, а то за шкирку выкину.

И медленно, с показной ленцой потянулся, делая вид, что собирается осуществить угрозу.