Грани безумия. Том 1

Гвардейцы, стоящие у покоев королевы, влипли в стену, боясь встретиться с ним взглядом и даже, кажется, дышать. Аластор скрипнул зубами и рванул по коридору быстрым шагом, почти переходящим в бег. Проклятье! Да что же все так неправильно?! Он же честно хотел как лучше. И да, хотел быть честным. Но сорвался в собственную обиду пополам с непониманием, что происходит, наговорил лишнего. Что ему мешало поклясться, лишь бы Беатрис была спокойна?!

Разумеется, он даже не думает об Айлин как о женщине!

Так почему его жена, которая должна быть ему самым близким человеком, нисколько ему не доверяет? Почему она сомневается в его верности, чести и даже уме, если уж на то пошло! Что может быть глупее и подлее, чем разрушить изменой собственную семью и погубить Айлин, которую он тоже любит, просто иначе?!

Стремительно прошагав несколько залов, он вышел на галерею, опоясывающую нижний этаж дворца. Как и всегда, здесь было полно народу, но Аластору, разумеется, уступали дорогу, кланялись, приседали в реверансах, тревожно заглядывали в лицо. Обычное почтение, к которому он постарался привыкнуть за эти месяцы, сейчас неимоверно злило! Эти люди, которые сейчас гнут спины, за его собственной спиной с наслаждением станут обсуждать мерзкие слухи о нем, о Беатрис, об Айлин и Лучано… Благие Семеро, хвала вам, что хотя бы месьора д’Альбрэ и Дункана не приписывают!

– Ваше величество… – поклонился кто-то, оказавшийся ближе остальных, и взгляд Аластора выхватил знакомое лицо, а рядом с ним еще одно – неизвестное, но явно кого-то напоминающее чертами.

Ах, вот это кто! Очень кстати!

– Месьор де Брюа? – Аластор растянул в улыбке непослушные от ярости губы. – Доброго дня. Извольте представить мне своего спутника.

Мало ли, вдруг все-таки ошибка?

– Конечно, ваше величество! – дежурно просиял посол. – Месьор Жером д’Альбрэ – к вашим услугам.

Оба фраганца снова изящно поклонились, а потом мерзавец, возмутительным образом похожий на друга и наставника Аластора, радостно сообщил:

– Счастлив видеть ваше величество! Премного наслышан о вашей доблести и…

– Я тоже, – кивнул Аластор. – Наслышан. Вон!

– Простите, ваше величество?

Посол, почуявший неладное за пару мгновений до этого, побледнел, а в глазах Жерома еще металось недоумение, и Аластор с наслаждением повторил, слыша, как шушукаются в толпе придворных:

– Вон из Дорвенанта, месьор… Жером. И если задержитесь дольше, чем нужно, чтобы собрать вещи, вас поторопит моя стража.

Кажется, посол был близок к обмороку. Переведя взгляд на него, Аластор выдохнул и уже спокойнее сказал:

– Месьор де Брюа, прошу вас не принимать это на свой счет. Я по-прежнему полон дружеских чувств к его величеству Флоризелю и высоко ценю вашу службу при моем дворе. Но если вот этот… господин останется на должности вашего помощника, я буду считать это личным оскорблением.

– Ваше величество! – воспрянул посол, яростно глянув на помощника, который мгновенно обогнал его в бледности. – Если месьор д’Альбрэ чем-то вызвал ваше неудовольствие…

– Определенно вызвал, – снова кивнул Аластор. – А чем именно – полагаю, он сам вам расскажет.

И прошел мимо бледного до серости д’Альбрэ-старшего, хватающего ртом воздух, больше не глядя на обоих фраганцев.

До самого выхода из дворца в сад его никто не решился побеспокоить. Очень благоразумно со стороны господ придворных! Аластор прошел на тренировочную площадку и с облегчением заметил там сразу трех вольфгардцев. Ярл Ольвар показывал какой-то прием с секирой, и соломенное чучело должно было вот-вот потерпеть сокрушительное поражение.

– Доброго дня, господа!

Аластор на ходу стянул камзол, оставшись в рубашке и штанах, поправил пояс и с некоторым сожалением посмотрел на туфли, не слишком подходящие для тренировки. Ну, ничего, не страшно.

– И тебе доброго дня, конунг, – прогудел Ольвар и сообщил с истинно северным простодушием: – Слышал про твою жену. Большое горе, пусть ваша Претемная госпожа примет нерожденного малыша обратно и даст ему лучшую долю. Не печалься, ты еще молод и в полном здравии, будут и другие дети.

Про то, что эти дети родятся от другой женщины, ярл то ли не знал, то ли умолчал, проявив небывалую для него деликатность, и Аластор благодарно кивнул, а потом попросил:

– Не помашешь ли со мной секирой, славный ярл? Отвлечься хочу.

– А, это дело! – оживился Полтора Медведя и хлопнул его по плечу тяжеленной лапищей. – Для мужчины лучший отдых – добрая драка! Потом, конечно, пир и девки, но сначала – драка! Все-таки ты наш, конунг, в этом вашем Дорвенанте только старая северная кровь еще помнит, как правильно лечить горе и праздновать радость. Пойдем помашем, тебе сейчас на пользу. Ингвар, подай конунгу секиру!

Аластор поудобнее перехватил теплую от чужой ладони рукоять, повел плечами, будто сбрасывая с них тяжесть… Глаза Ольвара хищно блеснули, и два молодых вольфгардца поспешно отошли по сторонам.