Грани чести

Для предстоящего ритуала мне нужна была одежда и обувь из натуральных, растительных, материалов. Одежду я нашел быстро – льняные брюки и рубаха. Просто и дешево. С обувью оказалось сложнее. В голову приходили лишь мысли о лаптях. Но, во-первых, в городе лапти не продавались. А во-вторых, ходить в них я все равно не собирался. И неудобно, и по статусу не положено. Всё же я боярич. А боярич в лаптях – это нонсенс.

Поэтому я купил простую обувку – нечто очень похожее на кеды. Удобные и не дорогие. А на подходе к нужному месту их можно снять.

Вообще, вся эта растительная обувь и одежда требовалась именно для эльфийского божества. Что по душе Живе, я понятия не имел. Но всё же решил, не отступать от правил даже в мелочах. Вдруг да зачтется.

Последнюю вещь, которая мне была нужна, я искал долго. И когда совсем уже отчаялся, то один из торговцев посоветовал мне посмотреть в игрушечном ряду. То есть, там, где продавали детские игрушки.

И действительно, почти сразу же я нашел хороший, отлично сделанный деревянный нож. В натуральную величину. Тупой, конечно же. Но это я исправлю. Благо ещё впереди есть сегодняшний вечер.

Управившись с покупками, я нанял извозчика и поехал домой. Нужно было сделать самое сложное – перевести слова ритуала с эльфийского на русский. Раньше я об этом не подумал. А вот сейчас сообразил, что Жива может меня попросту не понять. И это будет обидно. Смертельно обидно, в прямом смысле этого слова.

Дома было непривычно тихо. Странно. Времени с момента переезда под эту крышу Василисы и Ирины прошло всего ничего, а я уже удивляюсь тишине. Вот что значит, когда в одном доме живут сразу три женщины. Каждая по отдельности никаких проблем не доставляет (разве что Васька, с её шебутным характером). Но если их собрать в одном месте, то возникает незаметная на первый взгляд суета.

Сейчас дома была лишь одна Ирина. Она, как всегда, искренне мне обрадовалась, и попыталась накормить. А еще засыпала вопросами, почему я пришел раньше времени и один.

Есть мне не хотелось. Отвечать на вопросы – тем более. Поэтому я попросил ключницу сварить кофе и до ужина меня не беспокоить.

Переодевшись в домашнее, я прихватил тетрадь и письменные принадлежности, забрал у Ирины большую кружку с кофе и спустился в подвал.

Перевод текста для ритуала, как ни странно, много времени не занял. Почти все слова я помнил и так, а особо сложные, так сказать – технические термины, «вспоминал» с помощью медитации. В итоге справился часа за три. И, как оказалось, успел вовремя.

Стоило мне закончить перевод и взяться за игрушечный нож, как в мастерскую влетела Василиса.

– Маркус! – с ходу завопила она. – Ты почему уехал один? Ты хоть понимаешь, что мы с Эльзой все переволновались? Уроки закончились, пора домой, а тебя нет. И никто не знает, куда ты делся!

– Учитель истории знал, – пожав плечами, ответил я. Причем ответил спокойно. Не обращать внимания на придирки боярышни Дёминой у меня, кажется, уже вошло в привычку. – Он меня выгнал с занятий и послал в библиотеку.

– Смотрели мы в библиотеке! Тебя там не было!

– Конечно не было, – хмыкнул я. – Потому что был дома.

– Издеваешься? – с угрозой в голосе спросила Василиса.

– Ничуть. И вообще, если ты не заметила, то я сейчас занят.

Сводная сестра посмотрела на деревянный ножик в моих руках, потом перевела взгляд на разложенные на столе инструменты, с помощью которых я собирался работать и тяжело вздохнула.

– Маркус, с тобой всё в порядке? – неожиданно спросила она.

– Да, спасибо.

– Тогда почему ты в игрушки играешься?

– Я не играюсь. Я… Не важно, в общем! – я перевел взгляд на Ваську и повторил: – Я! Сейчас! Занят!

– Да и делай что хочешь! – воскликнула сводная сестра и развернулась, чтобы уйти. Но уже в дверях остановилась и с чувством добавила: – Придурок!

Вздохнув с облегчением, я положил нож на стол и принялся вспоминать нужные руны. По идее, тут хватит и четырех. Если нанести их на «лезвие», то дерево не поменяет своих свойств, но станет при этом довольно прочным. И режущая кромка, которую еще предстояло выточить, не будет занозить и ломаться. А большего мне и не требовалось.

Но как только я взялся за длинное металлическое стило, которым собирался выжигать руны, в мастерскую заявился очередной гость. Точнее – гостья. И снова с претензиями.

– Боярич, – с порога начала совестить меня Эльза, – но ведь так нельзя! Я же приставлена тебя охранять.

– Эльза, – я положил стило на стол и повернулся к немке, – насколько я помню, тебя приставили не для моей охраны, а для присмотром за домом. Или я не прав?

Девушка на секунду замялась, видимо подбирая подходящие слова, а потом признала:

– Прав, боярич. Но сейчас ведь за домом присматривает Ирина. А я присматриваю за тобой. Мало ли что случится может? И Ирина не против.

– Я против! Я не хочу, чтобы кто-то контролировал каждый мой шаг! Это понятно?! Если тебя что-то не устраивает, то можешь съездить к Ивану Васильевичу и попросить другую работу. А пока что иди и помогай тёте Ирине. А я занят. Занят!