Грани чести

– Что там? – с опаской в голосе, спросил Егор. – Всё плохо?

– Ну и как вы это объясните? – вопросом на вопрос, ответила целительница.

– Ммм… – промычал я, не зная что сказать. – Чудо?

И ничуть не преувеличил. «Средним исцелением» добиться такого эффекта в принципе можно. Если кастовать его на больного два раза в день, в течении недели.

– Маркус, не заставляй меня посылать за клизмой, – угрожающе произнесла Добромила, недобро прищурившись.

И что ей на это ответить? Правду говорить точно не стоит. Но и клизма как-то не радует… Врачи – они такие врачи. Плевать им кто перед ними, боярич, боярин или сам князь.

– Я попросил помощи у Живы, – решив частично открыться, сказал я. – И вот…

– И вот… – повторила за мной целительница и усмехнулась. – Оболтус!

– Почему?

– Потому что сначала делаешь, а затем думаешь! – припечатала Добромила. – Жива – богиня милосердная. Но ничего не делает просто так. И за свою помощь всегда берет плату.

– То есть, то что его тут крючило – это плата?

– Ну а как ты хотел?! – удивлённо приподняла брови женщина. – Ему, между прочим, недели две, как минимум, восстанавливаться пришлось бы. А тут раз и готово.

– Тогда получается, что оно того стоило? – спросил я, всё ещё разглядывая лицо Егора.

– Да что происходит? – не выдержал боец, который до сих пор так и не понял, что здоров.

– Тебя коснулась милость богини, воин, – с доброй улыбкой ответила ему целительница. – Знать бы только – почему?

– Милость? – вздрогнул Егор. – Боюсь представить, какой у неё тогда гнев.

– Так что, Маркус, не объяснишь глупой женщине, с чего Жива так добра к этому парню? – вкрадчивым голосом поинтересовалась Добромила.

– Нет, – твердо ответил я, наконец-то придя в себя.

– Почему?! – искренне удивилась женщина.

– Ну а сама-то как думаешь, Добромила? – серьёзно произнес я, надавив на неё взглядом. – И вообще – мы сегодня выписываемся.

– Ну это ты хватил, боярич, – криво улыбнулась целительница, всё ещё играя со мной в гляделки. – Это Егору две недели на восстановление надо было. Так он третьеранговый. С повышенной регенерацией. А тебе тут минимум месяц лежать придется.

– Думаю, не придется, – уверенно заявил я, продолжая давить её взглядом.

И она поняла. Вздохнула, посмотрела на Егора и как бы между делом поинтересовалась:

– Я так понимаю, что присутствовать при этом нельзя?

– Правильно понимаешь, женщина, – подтвердил я.

– Вечно вы, мужики, из всего тайну делаете, – подпустив в голос обиженных ноток, произнесла Добромила и пошла к выходу. Но уже в дверях на секунду обернулась и произнесла: – В любом случае не уходи без осмотра! Хорошо?

– Хорошо, – согласился я.

Дождавшись, когда за целительницей закроется дверь, я перевел взгляд на Егора, который принялся осторожно ощупывать своё лицо.

– Боярич, это получается, что ты меня вылечил? – удивлённо спросил он.

– Насколько я понял – вылечила тебя Жива. А я лишь послужил проводником её воли.

– Значит боярин Иван был прав? Богиня тебе покровительствует?

– Выходит что так, – пожал я плечами и поморщился от боли в обожженном теле. – И мы сейчас это проверим. Надо только найти ремень.

– Зачем? – не понял боец.

– Зубами зажму…

Спустя полтора часа мы с Егором, абсолютно здоровые, выходили из клиники. После того, как исцеление от Живы сработало второй раз, я всё же позволил Добромиле себя осмотреть. Но ничего нового целительница не увидела. Такая же розовая и абсолютно здоровая кожа, как и у Зареченского. И никаких негативных последствий. Она хотела провести ещё какие-то анализы и тесты, но я не позволил, заявив, что мы спешим. Тогда женщина показательно надулась и вышла из палаты. А спустя пару минут одна из её помощниц принесла нам два одинаковых комплекта одежды полувоенного образца. Включая ботинки.

А на выходе из клиники ждал очередной сюрприз. Эльза. Да не одна, а в компании трех коняшек, что паслись на аккуратно подстриженном газоне и ловили на себе недовольные взгляды местного садовника.

– Эльза? – удивился я. – Ты тут откуда?

– Пришла навестить, боярин, – ответила девушка, стараясь не смотреть мне в глаза. Было видно, что немке сильно не по себе.

– Вместе с лошадками?

– Я пришла час назад. Добромила сказала, что вас скоро выпишут. Поэтому, подумав, я сходила за лошадьми.

В ответ я лишь кивнул.

Из посёлка Дёмино мы выехали не спеша, пустив лошадок шагом, и молча. Эльза несколько раз вскидывалась, словно хотела что-то сказать, но не решалась. В конце концов мне это надоело и я коротко бросил:

– Говори!

– А? Что? – не поняла девушка.

– Говори, что ты там хочешь сказать.

– Да я… – начала девушка, и растерянно замолчала. Но затем всё же взяла себя в руки и продолжила: – Мне очень стыдно, боярич. Но я не могла ослушаться приказа.

– Угу, – отстранённо произнёс я. – Ты ещё скажи, что больше такого не повториться…

– Не повториться! – с жаром воскликнула она. – Теперь я служу только тебе, боярич!

– Да что ты говоришь… – хмыкнул я. – А если Иван Васильевич что-то прикажет, то ты не будешь выполнять?