Грани II (СИ)

- Так, мужики. Есть дело. Мне нужно помещение, которое отпирается только снаружи. Внутри должен быть надёжно закреплённый стул, а ещё лучше койка. Меня надо к ней привязать покрепче, широкими ремнями, и поставить чей-нибудь телефон на штатив. Чтобы снимал, что со мной будет, и сразу писал куда-нибудь на внешку, на всякий случай. Получится?

Капитан кивнул:

- Устроим.

- Добро. Закрываете меня, я голосом даю команду на воспроизведение, и ждём. Сколько там, минуты три с небольшим она играла? Надеюсь, переживу.

Глава 28

Москва, ФСБ. Октябрь 20.. года.

Оперативный штаб операции "Принцесса"

- Вы уверены, что это стоит показывать... более широкому кругу?

- Однозначно. Предупреждён, значит вооружён. Хотя бы понимание возможной опасности уже даст некоторое преимущество.

- Ну что же. Не сочтите за труд пригласить, - распорядился директор.

Кабинет заполнился людьми, причастными к вопросу, поползли на окна плотные занавеси, пригасли светильники.

- Товарищи офицеры, должен предупредить. Часть звуковой дорожки при подготовке материала в Степногорске изъяли с моего ведома и согласия. Неизвестно, есть ли среди нас заведомо устойчивые к такому воздействию. Давайте посмотрим, на все вопросы я отвечу потом.

Движение пульта, и на экране появилась обычная камера, какие бывали в городских отделениях для временных постояльцев, имеющих проблемы с законом. Мелькнула рука, следом в кадре появился майор Василий Фомичёв, недавно отправленный для поддержки смежников по делу, напрямую связанному с "Принцессой" и Водопьяновым.

- Как меня видно? - спросил он, глядя, ясное дело, в установленный на штативе телефон.

- Всё отлично. И видно, и слышно, - прозвучал голос невидимого собеседника. - Сохраняем в реальном времени.

- Значит, приступаем. Я, Фомичёв Василий Леонидович, находясь в здравом уме и трезвой памяти, добровольно и самостоятельно приступаю к следственному эксперименту. Объект - звукозапись части музыкального сопровождения постановки Степногорского драматического театра, во время которой произошёл массовый психоз среди зрителей. Запись самого события, снятая внутренними камерами наблюдения, будет приложена вместе с описанием. Цель - натурная проверка воздействия специфического исполнения на психику человека. Сейчас я пристегнусь к койке и дам голосом команду на воспроизведение.

Фомичёв потыкал в экран, отошёл на пару шагов, улёгся на откидные нары, зафиксировал ноги и пояс заранее заготовленными ремнями. Надел на левое запястье наручник и вторую половину ловко набросил на торчащую из стены скобу. Рука оказалась вытянутой наискось за голову, и теперь он мог освободиться только позвав кого-нибудь на помощь.

- Диктофон, - чётко произнёс он. - Файл Концерт. Включить.

Фоновый шорох аудиодорожки исчез. Появились субтитры.

Звуки оркестра.

Майор лежал спокойно.

Резко вступает виолончель.

Фомичёв слегка приподнял голову, как это обычно делает прислушивающийся человек.

Ритмичные, необычно низкие ноты/протяжные риффы.

Руки и ноги Фомичёва дёрнулись в попытках встать, всё тело содрогнулось. Свободная правая ладонь потянулась к наручникам, но закономерно не дотянулась.

[Ф: Какая красота... Это невероятно... Стой! Подожди!]

Долгий мелодичный проигрыш, переход в рваный резкий ритм.

Майор скрутился, пробуя повернуться на бок. Усилия, отразившиеся на его лице, говорили понимающим зрителям, что сейчас он тянется на пределе прочности связок и мышц. Но ремни и цепь были прочнее. По левому запястью побежала тёмная струйка. Зашевелились губы.

[Ф: Не уходи. Куда ты?..]

Игра на нижней грани возможностей инструмента, почти инфразвук, следом синкопы с резкими переходами между высокими и низкими частотами.

Тело Фомичёва выгнулось дугой, он почти сумел провернуться в тугих ремнях, которые видимо врезались, продавливая одежду. Левая рука выгнулась под неестественным углом, что подтвердилось комментарием:

Хруст в плечевом суставе. Виолончель звучит на одной вибрирующей ноте, непрерывно.

[Ф: Стой! Я же догоню (со смешком, хрипло)]

Майор опал на койку, потом одним резким движением рванулся вверх, опираясь на голову. Лопнул ремень на поясе, будто пресс Фомичёва внезапно окаменел, а через мгновение их коллега рухнул обратно и замер. Правая рука свалилась и чуркой ударилась о бетонный пол. Лицо повернулось к камере, показав застывший взгляд, из уголка рта побежала кровь.

Перелом шейных позвонков со смещением, разрыв гортани, мгновенная смерть. Запись заканчивается на затухающей звенящей ноте.