Грани Нижнего мира

Путешествуя по Граням, не приходится полагаться на такие естественные ориентиры времени, как положение солнца днём или вид звёздного неба ночью. За какой-нибудь час Марк с Беатрисой могли видеть дюжину рассветов и закатов, из жаркого полудня они попадали прямиком в холодную ночь, а вечерние сумерки мгновенно сменялись утренней мглой. Очень скоро они оказались в неком субъективном безвременье, где единственным мерилом пройденного за условный день пути было чувство усталости. Они ехали, пока не падали с ног, затем отсыпались, пока не набирались сил для следующего перехода, и снова ехали. По длине своих волос, уже порядочно натиравших шею, Марк сосчитал, что они путешествуют около трёх месяцев; Беатриса не соглашалась с ним и утверждала, что гораздо больше.

Вопреки их надеждам, за всё это время им не встретилось ни одной населённой Грани, где они могли бы оставить весточку для родных. И Марк и Беатриса неизмеримо страдали от того, что отец и мать наверняка считают их погибшими, но ничего поделать с этим не могли. Даже львиная шкура, многократно усилившая врождённую магию Марка, не позволяла установить мысленную связь между Гранями. Они с Беатрисой по очереди посылали сообщения — отцу с мамой, другим родственникам, школьным учителям и товарищам, — но ответов не получали.

Двигаясь сквозь Рёбра, они всё больше отставали от ехавшей по Равнине похитительницы, о чём свидетельствовали всё более старые места её стоянок, которые встречались на их пути. Утешало лишь одно: её след тускнел не так быстро, как опасалась Беатриса, и по нему ещё можно было идти. Временами Марк жалел, что поддался на уговоры сестры и согласился на эту безнадёжную погоню, вместо того чтобы сперва отправиться домой или на Торнин за помощью опытного колдуна. Но он ни разу не заговаривал об этом с Беатрисой, так как понимал, что уже поздно менять планы, даже если сестра признает его правоту. Теперь они находились слишком далеко от родных мест, чтобы воспользоваться «колодцем», и у них оставался только один путь — вперёд по следам украденного тела.

Безусловно, самая трудная часть путешествия выпадала на долю Беатрисы. Марк не видел никаких следов, а значит не знал, куда нужно идти, поэтому в дороге сестра управляла их общим телом и только на привалах передавала контроль над ним брату. Таким образом, Марку приходилось страдать от усталости лишь два-три часа в день, а всё остальное время страдала Беатриса. Однако она не ныла и не жаловалась, хотя в своём собственном теле была страшной неженкой и с трудом переносила слишком интенсивные физические нагрузки. Понимая, что на карту поставлено само её существование как отдельной личности, она сжала свою волю в кулак и мужественно сносила все тяготы долгого пути ради того, чтобы вернуть себе тело.

Только один-единственный раз она в разговоре с Марком она допустила возможность, что им это не удастся.

— Ну что ж, — сказал он. — Будем жить вместе. По-моему, мы отлично ладим. Разве не так?

— Да, конечно… Но ведь тогда мне придётся стать мальчиком, а затем — мужчиной.

— Само собой. А тебе что, не нравится?

— Почему же, нравится. Но быть девочкой лучше.

— И чем же?

— Ну, твоё тело не такое нежное, не такое чувствительное, как моё.

— Да, это верно. Однако оно сильнее и выносливее. А самое главное: у меня никогда не бывает месячных. Я же помню, как ты страдала в такие дни.

— Зато во все остальные дни мне было очень хорошо, — возразила сестра. — А у тебя всегда одинаково — ни так, ни сяк. И кроме того: когда ты повзрослеешь, то станешь большим, грубым и волосатым.

Марк, который в это время контролировал тело, громко рассмеялся:

— Так вот чего ты боишься!

— Верно, боюсь, — призналась Беатриса. — И это серьёзно, без всяких шуток… А вот представь себе такую ситуацию: мы немного подрастём, и я влюблюсь в какого-нибудь парня. Что тогда?

Марк содрогнулся.

— Нет-нет! — заявил он поспешно. — Этого не случится. За это время мои гормоны сделают своё дело, ты станешь стопроцентным мальчишкой, и тебя уже будут привлекать не парни, а девушки.

— Ну допустим, — с сомнением произнесла сестра. — Пусть я полюблю девушку. А если она тебе не понравится? Если ты влюбишься в другую?

Марк тяжело вздохнул:

— Надеюсь, мы полюбим одну и ту же девушку. Ведь у нас такие схожие вкусы…

* * *

Монотонный ход их путешествия был несколько нарушен, когда они добрались до места, где похитительница, судя по оставленным ею следам, провела не одну ночь, а добрых три или четыре дня, очевидно, кого-то ожидая. После более тщательного осмотра стоянки Марк и Беатриса убедились, что здесь действительно был ещё один человек. Скорее всего, мужчина.

— Если он присоединился к ней, это плохо, — сказала сестра. — Теперь у нас будет двое противников.

— А может, и больше, — заметил Марк. — Если там, куда они идут, находится логово чёрных магов.

В кустах справа от него послышался какой-то шорох. Он резко повернулся, готовый к отражению внезапной атаки, но увидел среди листвы всего лишь кошачью мордочку.