Грани обмана

— Кому нужен давно вышедший в тираж старик? — прокаркал дед, устраиваясь за столом и раскладывая перед собой перья, чернила и прочие старомодные писчие принадлежности. Листы тоже нашлись, плотные, явно особые, с едва заметно проступающими гравировками по углам. — И потом, это все милые сувениры, доставшиеся мне с былых времен, как напоминание о хлебной должности. Никто не может запретить законопослушному гражданину коллекционировать бумагу.

Он быстро и на удивление ловко принялся заполнять шершавую поверхность тесно прижавшимися строчками. Тремор из рук куда-то делся, да и сам он преобразился, приобретя величественную осанку и то особое выражение, свойственное мелкому, но очень важному государственному планктону.

Закончив, он удовлетворенно оглядел текст и поднялся.

— Подождите минутку, — извиняющимся тоном попросил мейстер Трауст. — Все-таки печати законопослушному гражданину хранить в столе не положено.

С этими словами он вышел за дверь, оставив нас с бугаем скучать. Я истово понадеялась, что дед направился именно за печатями, а не за местными дознавателями.

Не успела я толком понервничать, как он вернулся, неся перед собой небольшую плоскую коробку. Внутри оказались тесно уложенные неровными рядами разномастные печати, а во втором дне, выдвигавшемся снизу поддоном, синеватая губка с чернилами — для обмакивания.

— Какое имя вписывать? — деловито поинтересовался мейстер, вытаскивая три подходящих к случаю болванки и что-то на них настраивая. — Возраст? Место рождения?

— Оставьте пустым! — решительно потребовала я. — Сама заполню.

— Как скажете. — В глазах деда мелькнуло недоумение, но быстро сменилось насмешкой. — Только сначала продемонстрируйте, что сможете повторить мой почерк. Документ должна заполнять одна рука.

Я пожала плечами и шагнула к столу, не выпуская уже двоих мужчин из виду. Ни одному из них не доверяла ни на грош, особенно бугаю. Но, кажется, в нем любопытство победило подозрительность с разгромным счетом, и он как ребенок в цирке ждал, какой фокус ему покажут следующим. Я не стала его разочаровывать.

Имитировать чужой почерк — тоже из списка умений, необходимых фокусникам. А как иначе вы подделаете записку, которую вам передали из зала и которую вы только что на глазах автора сожгли?

Ровные буквы, которые я выводила на чистом листе бумаги, лишь опытный эксперт бы отличил от оригинала. Во взгляде мейстера Трауста появилось уважение. Не то, что демонстрируют платежеспособным клиентам, а настоящее, к коллеге по ремеслу.

Бугай вытаращился и окончательно поверил, что я проверяющая от Клыка. Иначе откуда такие умения? Конечно, я одна из них!

Его даже не смутило то, что я рассчиталась за услугу из его собственного экспроприированного кошелька. Лоханулся, отвечай — таков принцип жизни в тени. Он недооценил противника, за что и заплатил штраф. Что поделать, право сильнейшего.

В данном случае это я.

Дед показал, в каком месте и как именно нужно прикладывать печати — оказывается, если их наносить после текста, а не до, чернила блестят по-особому и можно отличить подделку. Потом он деликатно отвернулся к стене, и грабителя за собой потянул, позволяя мне не торопясь вписать новое имя и самостоятельно обвесить документ штампами.

Над новым именем я долго не думала.

Шарлотта сразу отпадало, как засвеченное перед Уинтропом. Оно достаточно редкое, и назваться им будет равнозначно тому, чтобы поставить себе на лоб большой красный крестик. Вот она я, берите меня тепленькую!

Так что я предпочла модифицировать под здешние реалии свое собственное имя-фамилию. Из Анны Левицкой стала Анникой Ливайс.

Проштамповала красиво, подула на драгоценный документ, чтобы побыстрее просушить, и поднялась.

— Благодарю, все просто идеально. Вы действительно замечательный специалист! — широко улыбнулась я мейстеру Траусту. — И простите, что побеспокоили среди ночи. Дело не терпело отлагательств.

— Вам спасибо, — кивнул он, ссыпая горсть серебра в ящик стола, не пересчитывая. — Передавайте мое глубочайшее уважение Клыку, да продлят боги его годы и да сопроводит его удача.

Не найдясь, что добавить, я просто согласно склонила голову и отступила к выходу, небрежно бросив мявшемуся у стены грабителю:

— Пошли!

Тот послушно затрусил вперед, заботливо открывая передо мной двери.

Мы прошагали примерно квартал, когда мой сопровождающий наконец свел логическую цепочку воедино.

— Погоди, но ты ж ему не сказала, что проверять пришла, а только документы заказала. Как так? — с обидой в голосе спросил он.

— А вот так! — фыркнула я, уже привычно отправляя в его сторону небольшое облачко снотворного.

Дозу слегка не рассчитала: бугай зашатался, икнул, но не упал.

— Ой, тебе дурно? — притворно всполошилась я, подхватывая его под руку и придавая ускорения в сторону ближайшей подворотни.

Он, нетвердо ступая, добрел до угла и врезался в кирпичную стену лбом так сильно, что гул пошел по всему переулку.

Одними губами я произнесла «Упс» и вышла непринужденной походкой обратно на бульвар.

Пока бродили по делам, занялся рассвет.