Грани Обсидиана

— Ну-ка, ну-ка, что тут у нас за гости?

Я дернула плечами. Но он уже отпустил меня, отступил на шаг, глядя немного растерянно.

— Лисса?

Произношение у здешних людей и… Волков было забавным. Бэрин странно бережно — точно бусины — нанизывал звуки, и оттого вторая «с» в моем имени не терялась, как обычно; свистела, уходя в длинную «а».

— Что ты здесь делаешь?

Я сердито поправляла одежду: хорошо, не порвал ее, ветхую, во время своего… нападения. Пробурчала:

— Ты же сам предлагал мне прийти в замок!

— Да, и ты отказалась, — заметил он. — Я спрашиваю, что ты делаешь здесь, в моей комнате? Я ведь мог запросто тебя убить, а потом уже разбираться, кто там притаился во мраке.

Кажется, насчет беспечности Волков я поторопилась… Я рассказала ему о своем юном проводнике, и Бэрин перестал хмуриться.

— Этот Гэв! Он у меня свое получит! Нашелся весельчак-сводник!

Бэрин поднимал кресло и, ворча, собирал осколки посуды.

— Присядь… ну вот, теперь она думает, что у нас в замке одни безмозглые шутники, издевающиеся над беззащитными девушками, и бешеные, набрасывающиеся на них же! Присядь же, поговорим!

Я опустилась на край кресла. Бэрин вольготно развалился в другом, внимательно меня рассматривая.

— Итак, ты все же решилась прийти. А где твой брат?

— Я… о нем позаботятся.

Зихард обещал за братом приглядывать. Слово «приглядывать» из уст Хозяина имело скверный привкус, и я договорилась, чтобы Птица ходил к Рыжику через день. Конечно, пообещав взамен самое ценное нынешней голодной зимой — еду.

— Ну что ж, Берта позаботится о том, чтобы ты была сыта и, — Волк подмигнул, — чтобы у тебя не было ни одной свободной минутки!

— Берта?

— Хозяйка. Она здесь всем распоряжается, следит, чтоб мы не умерли с голоду, не превратились в ледышки без растопленных каминов и не заросли грязью… — Бэрин неожиданно засмеялся и заложил руки за голову. — Грозна! Не поверишь, мы все ее боимся!

Рубашку он так и не надел. Я глазела на тяжелые мышцы, широкую грудь. Шрамов на его торсе хватало — в каких боях он их получил и в каком обличье?

— Я знаю Берту столько, сколько знаю себя. Она появилась у нас в замке еще до моего рождения…

— То есть… Берта — человек?

Бэрин перестал улыбаться и сел прямо.

— У нас в замке много людей. Некоторые живут здесь постоянно. Но если тебе не понравится, ты вольна уйти, никто удерживать не будет.

Если бы вольна… Я отвернулась от его испытующего взгляда. Сказала:

— Мне надо будет проведывать брата.

И докладываться Зихарду. Скверно, но придется встречаться с ним чаще. Хотя Хозяин был непредсказуем — иногда он забывал обо мне на месяц, иногда призывал чуть ли не каждый день… Непредсказуемость времени вызова — продолжение пыток…

Хотя, скорее всего, он звал меня, когда накапливал свою мужскую силу.

— Хочешь есть?

— Что?

Бэрин похлопал себя по мускулистому животу.

— Я просто с голоду умираю! Совершим набег на кухню?

Наверное, здесь ложатся спать рано: нам никто не встретился. Или Бэрин вел меня своим, давно отработанным путем? Узкие проходы, спрятанные под гобеленами двери, короткие каменные лестницы… У меня даже голова закружилась. А ведь сложись все иначе, мой Рыжик с самого детства бегал бы этим потайным путем на кухню за лишним кусочком — мальчишки так быстро растут и всегда хотят есть…

Наконец Бэрин остановился и, приложив палец к губам, приоткрыл еще одну дверь. Оттуда повеяло теплом и запахами еды. Ах, как много еды! Бэрин крался вдоль неостывших печей, приподнимая крышки. Бормотал:

— Тушеное мясо, похлебка, пирог с яблоками… вот творог и печеные яйца… М-м-м… курица! Бери, что нравится, что ты опять застыла? Лисса?

Он был так увлечен, потчуя меня и снимая пробу сам, что даже не заметил, что в кухне появилась еще одна фигура.

— Та-ак! — зловеще произнесла она. Волк подпрыгнул от неожиданности, резко разворачиваясь. Крупная полная женщина, одетая в теплую рубаху с накинутой поверх безрукавкой, решительно шагала к нам. — А я-то думаю, что там за шум на кухне? Неужели крысы? Не-ет, тут кое-кто покрупнее крысы хозяйничает!

Подбоченившись, она встала перед Бэрином. Застыв с куриной ножкой в поднятой руке, тот имел пристыженный и одновременно плутоватый вид. Щеки и губы его блестели от мясного сока.

— Значит, ты слишком хорош, чтобы ужинать с леди и лордом?! — продолжала женщина… повариха? Та самая Берта? — А тайком пробираться среди ночи на кухню, запускать свои лапы в горшки и воровать еду, словно животное какое, это для тебя подходяще!

— Я ее пришел покормить! — Бэрин неубедительно ткнул в мою сторону куриной ножкой. Женщина шагнула ближе, щурясь и вглядываясь. Сказала тоном ниже:

— Не ври мне, мальчишка! Вижу, что ты жрешь, а она и не притронулась ни к чему!

— Это потому что она стесняется! — Бэрин с победным хрустом перекусил кость и улыбнулся нам обеим.

— Это потому что она думает, что в нашем замке живут одни невоспитанные звери-обжоры! — проворчала хозяйка. — Ну-ка, подай мне чашки!

В мгновение ока на чисто выскобленном столе появились чашки с похлебкой, кашей, тушеным мясом.