Грани Обсидиана

— …не пропускают Зверей. И все. Арбалеты есть не только у нас. Да и сам Обсидиан, — Бэрин вновь обвел взглядом реку. Пожалуй, никто не знал, не любил ее, как он, хоть она и подвела его совсем недавно, — тоже небезопасен. Тут пролилось столько крови, столько прозвучало Слов… Так что Обсидиан — не просто река или граница, а нечто третье. Иногда мне кажется, что он… живой.

Девушка серьезно слушала — она не посмеялась и не усомнилась в его мыслях, впервые произнесенных вслух. Бэрин подмигнул:

— Так что, если захочешь прогуляться по берегу, зови кого-нибудь из Пограничников в компанию — да вон хотя бы Гэвина…

— Гэвина? Так он и разбежался гулять со мной!

Притворяется? Или искренне не замечает, как нравится парню? Но если не замечает — почему? Голова занята чем-то иным?

Или кем-то.

Последняя мысль оказалась ему очень не по душе. Бедняга Гэвин! Он наскоро прикинул, кем могла увлечься девчонка. Спросить у Берты, что ли? Хотя вряд ли Лисса поверяет кому свои секреты — так ни с кем и не сошлась накоротке. Да и Инта говорит, что девушка не отвечает на вопросы…

* * *

Я получила недвусмысленное предупреждение: и впрямь слишком часто сидела у Обсидиана, размышляя, как попасть на тот берег, — да еще на виду у всего замка. Но оброненное Бэрином признание, что он может договориться с Обсидианом, запало мне в память. Осталось немного: узнать это Слово или заставить Бэрина проложить мне дорогу через реку. Плыть через нее сейчас — да, возможно, и летом — безумие. Течения мне не одолеть в любом обличье.

Уроки с леди Интой продолжались. Правда, весной она отяжелела и стала быстро уставать, хотя родить должна была лишь на исходе лета. Однажды я застала ее в слезах — было так странно видеть эту сильную, выдержанную и хладнокровную женщину всхлипывающей, как обиженная девочка. Я даже в смущении повернула назад, но леди меня остановила:

— Нет, Лисса, не уходи! Я сейчас…

Я осторожно присела, стараясь не глядеть на быстро вытиравшую лицо Инту. Она несколько раз глубоко вздохнула и произнесла нетвердым голосом:

— Вчера мы говорили с тобой, как ухаживать за лежачими больными. Итак…

— Что-то случилось? — перебила я, хотя умнее было сделать вид, что я ничего не заметила.

— Нет, — она отвернулась к окну. Но недостаточно быстро — по обращенной ко мне щеке опять потекла мокрая дорожка.

— Нет?

— Нет. Это… это просто дурь… призраки беременной женщины…

— Кажется, мы такого еще не изучали? — осторожно пошутила я. — И как же это лечится?

Инта слабо улыбнулась.

— Лекарство одно — время. И еще… внимание… Иногда становится так одиноко и… страшно…

Одиноко? Страшно? Это ей-то, окруженной вниманием и уходом Волков и людей?! Ладно, пусть, по слухам, с леди Найной отношения не сложились, но муж на нее не надышится, и даже Бэрин… Неужели она не замечает, как смотрит на нее Бэрин? На меня бы хоть раз кто так посмотрел… Но леди Инта рассеянно глядела в окно, точно пыталась увидеть кого-то на пустой дороге.

Мне показалось, я поняла. Я сказала быстро:

— Лорд так часто и надолго уезжает сейчас…

Женщина молчала, крепко сжав губы, не давая вырваться словам подтверждения или отрицания.

— Бэрин сказал, он хочет уладить все дела и решить все проблемы, чтоб потом уже не покидать вас надолго.

Леди Инта вздохнула:

— Я иногда думаю: а вдруг он…

— Что?

Женщина качнула головой, так и не высказав то, что ее мучает. Но, кажется, ей стало немного легче: так близкие могут повторять нам одно и то же часто и настойчиво, но безрезультатно, а то же самое, сказанное вскользь посторонним, признаётся за истину… Леди повернулась ко мне уже почти спокойной.

— Лисса, я хотела поговорить с тобой о Бэрине.

Я напряглась — она заметила это и слегка улыбнулась:

— Нет-нет, тогда я задала вопрос, и ты ответила на него определенно и отрицательно. Я не собираюсь возвращаться к этой теме вновь. Да и Бэрин вовсе не обделен вниманием девушек…

И еще как не обделен. Вспомнить хотя бы ту, в его постели… но я вовсе не собиралась вспоминать. Не хотела.

— Я хочу поговорить о его здоровье…

Я нахмурилась:

— Что, лихорадка вернулась? Или кашель?

— Нет, не лихорадка. Ты замечала или мне просто кажется, что у него болят… слабеют руки?

Я вдруг вспомнила, как Бэрин с недоумением осматривает свою руку и говорит: «Руки соскользнули с льдины… почему?»

— Обрати внимание, как неловко он берет что-то… часто роняет… мне он, конечно, не признается в своей слабости. Я хотела поговорить с мужем, но ты видишь, как он занят…

— Я погляжу.

— И спроси его не как женщина, но как лекарь!

— Как же с ними трудно! — выдохнула я.

Леди неожиданно рассмеялась:

— Кому ты это говоришь!

Сколько можно себя обманывать? Он с горечью рассматривал собственные кисти: запястья явно похудели, кожа на тыльных сторонах ладони казалась истонченной и высохшей, точно у старика. Он вытянул перед собой руки, растопырил пальцы — нет, пока еще не дрожат… и сколько осталось этого «пока»? Так скоро не то что меч — ложку не удержишь.

— Любуешься?