Грани Обсидиана

— Да, смотрю, вы очень дружные ребята! — заметил язвительно.

Лисса отозвалась тихо:

— Здесь совсем не осталось еды.

Так вот почему при первой встрече она походила на отощавшее замковое привидение…

— Ну, веди.

Девушка, кидавшая по сторонам беспокойные взгляды, уставилась на него.

— Куда?

— Надо забрать твоего брата. Или хочешь, чтобы его тоже сожрали?

Она ответила тем, что развернулась и побежала по склону. Бэрин устремился за ней, шипя и ругаясь: просторный шерстяной плащ, прихваченный веревкой лишь на поясе, очень плохо защищал от впивавшихся и царапавших веток. В волчьей шкуре пробираться было куда легче…

Лисса хлопнула ладонью по пологу, прикрывавшему вход в нору: тот сначала отпружинил руку обратно, потом пропустил. Бэрин задержался снаружи, оглядываясь и слушая торопливый шепот:

— Да, я… ты… быстрее уходим!

Не так быстро, как хотелось бы! Лиссе отвечали звуки, больше похожие на скуление — что там, мальчишка еще и реветь вздумал? Он откинул полог, нагнулся, собираясь войти, поторопить. И замер.

— ЭТО твой брат?!

* * *

Странно, но мне ничего не снилось: я просто провалилась в черный колодец и вынырнула из него, лишь когда по моему лицу скользнули легкие быстрые пальцы. Я открыла глаза, но не шевельнулась, наоборот, затаила дыхание, оценивая обстановку. Рассвет. Башня. Мертвый Зихард. Слабый, безопасный уже запах Лунной травы. Бэрин за моей спиной — уже обратившийся, но по-прежнему прижимавшийся ко мне горячим телом. Или это я к нему прижалась? Потормошил меня за плечо:

— Уходим!

Ноги у меня дрожали, голова кружилась, все тело словно горело. Бэрин снял с Зихарда плащ, подобрал нож. Пошел впереди — бесшумно, осторожно, но быстро. Остановился лишь при выходе из башни. Увидев обглоданные останки одного из Псов, я впервые подумала о том, как Волк сумел прорваться в башню. Вон брошенный нож еще одного… А тут примятая трава и неровный след утащенного тела…

— Смотрю, вы дружные ребята! — заметил Бэрин.

Я почти разозлилась: Псы-то сами в эту голодную зиму питались соседями-побережниками! И до моего Рыжика добрались бы, если б не его осторожность.

— Веди к брату! — словно услышал мои мысли Волк. — Ты же не хочешь, чтобы сожрали и его?

Подстегнутая его словами, я бросилась к дому. А вдруг Рыжик выполнил мой приказ и пошел к морю? А вдруг Псы все-таки добрались до него?

Никуда он, конечно, не ушел. Сидел на лежанке, сжавшись в комок, и даже не сразу понял, что это пришла я. Надеяться перестал. Я схватила сумку, потом его за руку, приговаривая, что пора торопиться, а Рыжик все не двигался, все не верил, трогал меня и хныкал. И вдруг замер, глядя мимо моего плеча.

Незнакомо и страшно оскалился и ощетинился.

И я услышала за спиной потрясенное:

— Это твой брат?!

Заглянувший в нору Волк замер, уставившись на Рыжика. Одна рука на пологе, во второй зажат нож, черный плащ Зихарда распахнут на голой широкой груди, темные глаза расширены от изумления…

Рыжик с неожиданной силой толкнул меня к стене, а сам прыгнул вперед, прижав ушки. Рычать брат не умел, и звуки, которые он издавал, были чем-то средним между воем и тявканьем. Тщедушный и маленький, он собрался в комок, готовый выстрелить в лицо Волку острыми зубами и когтями.

Наш внезапный спутник не то чтобы попятился или отшатнулся — застыл, внимательно наблюдая за моим защитником. Сказал ровно:

— Храбрый… Как и его сестра. Выходите скорее.

Полог опустился. Рыжик некоторое время смотрел на него, потом повернулся ко мне, глядя вопросительно.

…Да, это Волк. Да, он мне помог, и пока мы идем вместе. Да, он опасен, мы будем настороже, но сейчас нужно бежать. Скорей, Рыжик, скорей!

Может, Волк считал, что он всего лишь быстро идет, а для нас с братом так просто несся. Рыжик двигался то на двух ногах, то опускался на четвереньки, но все равно слишком медленно. Да и я еле тащилась. Хоть я и полагалась на чутье и опыт Волка, но все время озиралась, прислушиваясь и принюхиваясь. Все казалось, что за нами постоянно наблюдают. Так наверняка и было — краем глаза я увидела взлетевшего Птицу: сейчас расскажет всем встречным, что к нам пробрались Волки и мы идем вместе с ними.

Впереди блеснуло черное зеркало Обсидиана. Волк остановился у самой воды, подзывал нас нетерпеливыми взмахами. Рыжик шлепнулся на камень, вывалив язык. Его ребра ходили ходуном.

— Ты уплываешь? — Для нас главное — уйти подальше, пока Псы не взяли след от башни Зихарда. Может, многие и обрадуются смерти Хозяина, но отомстить все равно отомстят. Заодно и нами перекусят…

Бэрин глянул остро.

— МЫ уплываем!

У меня не было сил возразить или даже рассмеяться. Я просто показала на Рыжика:

— Он не сможет. Мы пробовали.

Брат отчаянно замотал головой. Не сможет.

Сверху по склону покатился камешек. Мы вскинули головы. Никакого движения. Волк плавно, чтобы не испугать, присел перед Рыжиком на корточки — тот отшатнулся, но не вскочил. Бэрин говорил четко и очень мягко:

— Есть только один выход. Граница не пускает живых. Но если ты будешь без сознания…