Грани (СИ)

И хотя Боб Гаррисон официально считался невиновным в смерти семейства Диггенс, сам Боб никак не мог принять то, что он стал частью чей-то кончины. Стал частью увядания человеческой жизни. Не свидетелем, но одним из ключевых персонажей этой непростой драмы. И Бобу Гаррисону такая роль была весьма не по душе.

Оказавшись в коридоре Боб знал, что не увидит своих родителей, сидящими на скамейке. Он знал, что они не ждут его, но почему-то сейчас хотел этого больше всего. Он ощущал, что ему как никогда нужна поддержка.

Но это чувство исчезло так же быстро, как и появилось. Боб вернулся в реальный мир, напоследок оглянулся по сторонам и покинул стены госпиталя. Он никогда не был любителем легких прогулок, но весь его торс был изрядно перегипсован, и врачи настояли на том, что пока ребра не срослись, необходимо совершать определенные дыхательные движения. А потому Боб решил пройтись по дороге, ведущей к улицам города через аллею. В планах Боба Гаррисона воображаемым маркером в голове было трижды подчеркнуто: «Зайти в мастерскую». Для более весомого напоминания полицейские вручили ему визитку от мастерской. Они даже предлагали личное сопровождение, что для полиции, какой ее знал бывалый дальнобойщик, было не совсем свойственно, но Боб любезно отказался. Однако намекнул, что на улице ему не помешала бы какая-никакая рубашка поверх его грязных вещей, которые позже были постираны и приведены в порядок.

В итоге заветная рубашка нашлась довольно быстро — его собственная рубашка, о чем Боб узнал немного позднее. Одна медсестра сказала, что некоторые вещи в его грузовике уцелели, среди них была одежда и любимая бейсболка Боба. Боб был рад, но потом радость начала спадать. В голове Боба пронеслась мысль, не дававшая ему покоя.

«Как же странно. В этой аварии погибло два человека. Всюду были пламя и огромные куски металла, разлетевшиеся кто куда. Но рубашка и те чертовы сигареты… их смерть обошла стороной».

«Смерть мальчика была безболезненной».

Боб вспомнил окровавленную одежду Макса Диггенс и окончательно утратил радость от того, что наконец покинет стены госпиталя.

Полицейский сказал Бобу, что его грузовик находится недалеко от города. Полиция также известила дальнобойщика, что о его приходе в автосервисе будут оповещены заранее. На самой визитке Боб разглядел напечатанные золотыми буквами на фоне зеленых лесов слова: «Дикий мотор».

И если не в больничной палате, то логичнее всего было бы предположить, что эту ночь Боб Гаррисон обязан провести в каком-нибудь дешевом отеле. Единственный вариант для человека, находящегося в чужом городе, среди чужих людей и чужих мыслей. Но сам Боб, конечно же видел лишь одно решение. Сегодня Боб Гаррисон, дальнобойщик до кончиков пальцев, был уверен — его средство передвижения сегодня станет для него ночлегом, и хоть для дальнобойщика это являлось обыденным, но добраться до машины в подобном состоянии обыденным явно не было. Так или иначе, для начала нужно было размять ноги, а там и на такси можно было наскрести.

Оставлять машину в автосервисе нужды не было, хотя график поставки товаров был давно нарушен. Ящики с импортными сигарами, которые и являлись грузом Боба, не пострадали, но дела были плохи. Начальство еще в больнице дало понять Бобу по телефону, что в связи с его состоянием товар, хоть и должен быть возвращен, более не является востребованным. Ведь прошло полмесяца и вместе с давно ушедшим заказом, мимо пролетели остальные запланированные. Одним словом, Боб Гаррисон выбился из своей колеи дальнобойщика основательно. Также начальство Боба довольно жестко намекнуло, что тому не помешает отдых. В конце концов, он не стал противиться. Все равно лучше бы не стало, а хуже могло бы.

На дворе только-только минул полдень. На аллее перед Бобом предстали ряды из зеленых крон деревьев и опадающей листвы. Ее было так много, что дети могли здесь играть в прятки, ловко зарываясь в листву поглубже. Однако здесь проводили время лишь пациенты, что было естественно. Свежий воздух порой бывает лучшим лекарством от всех болезней.

Однако Боба не покидало чувство, что за ним кто-то наблюдает, и этот кто-то не был пациентом и кем-то из медицинского персонала. Более того, этот кто-то стремительно сокращал дистанцию между ними. Это чувство возникло само собой, внезапно. А уж если чему Боб Гаррисон и научился за свою жизнь, то только одному — своим чувствам надо доверять, как ничему другому.

Боб снял с себя свою бейсболку, которая закрывала повязку на голове и, протирая козырек, сделал вид, что обронил головной убор. Внезапно Бобу стало трудно дышать. Покалеченные ребра давали о себе знать. Слегка просидев в полусогнутом положении Боб поднял бейсболку и на секунду оглянулся. И оказался прав. Вслед за ним шел человек. На вид это был совсем молодой парень. Слишком худощав. С виду он напоминал отморозка, что трясет мелочь из школьников. Под глазами мешки и казалось, что они формировались годами толи от недосыпа, толи от чрезмерного употребления наркотиков.