Грани (СИ)

Он уходит, а я забираюсь в эту кровать, почти теряясь в ней. Тут и поперёк можно лечь. Шёлковое постельное бельё приятно холодит кожу нежными касаниями. Чуть слышно пахнет его духами. Откидываюсь на спину. Вижу своё отражение в стеклянном потолке – у стекла ещё и зеркальный эффект. Вот, значит, как, Макс? Эстетика? Или такой фетиш? Тебе нравится наблюдать за происходящим в твоей спальне? И что здесь происходит? И, главное, с кем? Так вложиться в спальню и спать здесь одному? Маловероятно. К тому же, у него по любому были партнёры. При этих мыслях что-то кольнуло внутри. Надо же, мне неприятно думать, что он развлекался здесь с кем-то. Ну ничего, я всё сделаю, наизнанку вывернусь, лишь бы в этом зеркале сохранялось только моё отражение. И, желательно, подольше. Губы сами расплываются в улыбку.

Заходит Макс. В его руках поднос, уставленный тарелками. Аппетита у меня нет абсолютно, но чтобы не обидеть его, заставляю себя проглотить пару кусочков мяса.

- Никита, этого мало, - он смотрит на почти нетронутую еду, - тебе нужно набираться сил.

- Я не могу, не хочется.

Меня опять знобит, кутаюсь в ветровку. Макс замечает это.

- Давай раздевайся и лезь под одеяло, оно пуховое и поможет тебе согреться. Нужно померить температуру и как по мне, пусть бы тебя всё-таки врач осмотрел.

- А ты будешь спокойно наблюдать, как он меня осматривает? – хохотнул я.

Макс улыбается:

- Доктор – не обязательно мужчина. Да и потом, врачи на работе бесполы.

Я стягиваю с себя одежду, забираюсь под одеяло. Оно и вправду тёплое, при этом практически невесомое. Но согреться всё равно не могу, меня бьёт мелкой дрожью, так, что даже зубы цокают. Перед глазами плывёт, и кажется, что потолок сейчас рухнет на меня.

Макс даёт мне градусник, садится рядом, обнимает. Моя голова у него на груди. Я слышу размеренный, успокаивающий стук его сердца. Всё будет хорошо. Всё обязательно будет хорошо.

- Ничего хорошего, - Макс смотрит на градусник, - 39, 4. Сейчас я дам тебе пару таблеток, если это не поможет, вызову скорую.

- Не нужно «скорую», - я с надеждой смотрю на него, - пожалуйста, я не хочу в больницу.

- Солнышко, о больнице речь не идёт, хотя если будет необходимость, то… Ладно, посмотрим.

Он приносит мне воду и таблетки, через какое-то время мне становится теплее, клонит в сон, стены и потолок уже не двигаются. Кажется, мне легче. Не заметил, как уснул. Среди ночи, открыв глаза, обалдел, глядя на мерцающие звёзды над головой. Боже, какая красотища. На другой половине кровати спит Макс, даже во сне обнимая меня. Его рука у меня на груди. Некоторое время любуюсь красивой формой пальцев, потом осторожно, стараясь не разбудить, выкарабкиваюсь из его объятий и иду искать туалет.

Вернувшись в спальню, вижу Макса, сидящего посреди кровати.

- Ты где был? Тебе плохо? – голос чуть с хрипотцой спросонья, обеспокоенный.

- В туалет ходил, нет, не плохо, мне уже лучше. А ты чего не спишь?

- Да вот, почувствовал, что тебя рядом нет, и проснулся.

- Куда я денусь от тебя?

- А я тебя никуда и не отпущу, - от его слов по телу разливается приятное тепло. Он откидывает одеяло,- прыгай, не мёрзни.

Забираюсь в постель, прижимаюсь к его телу, уткнувшись носом в плечо. Он обнимает меня, прижимает к себе, нежно и в то же время сильно. Бедром чувствую его эрекцию. Чуть трусь, придвигая бёдра ближе. Его протяжное:

- Ты сводишь меня с ума.

По телу разливается нега, появляется приятная тяжесть в области паха.

- Макс… Я весь твой. Я хочу тебя.

Кладу свою ногу на его бедро, прижимаюсь восставшей плотью, чтобы он почувствовал – насколько хочу. Он чуть отодвигается:

- Не сегодня, котёнок.

- Но почему? - Я взбешен и разочарован. – Ты не хочешь меня?

- А не видно, что хочу?

- Тогда почему нет?

- Малыш, ты болеешь и ещё слишком слаб. Давай ты будешь лучше себя чувствовать, и мы обязательно к этому вернёмся, - легонько целует висок, - засыпай, сон лечит.

Понимаю, что спорить бесполезно. Обиженно отворачиваюсь от него на другой бок. Он обнимает меня сзади, притягивая к себе и касаясь своим возбуждённым органом моих ягодиц.

- А-а-а-х, - срывается с моих губ невольный стон. Выгибаюсь, стараясь прижаться плотнее. Он приподнимает мои волосы и касается губами шеи, у самой кромки волос. Тысячи мурашек пробегают по моему телу.

- Спокойной ночи, мой маленький принц.

Вот ведь гад!

Лежу, мучаясь от неудовлетворённого желания, и пытаясь думать о чем-то отвлекающем. Через какое-то время возбуждение спадает, всё же сил в организме ещё и вправду маловато.

Неожиданно засыпаю и просыпаюсь только к обеду следующего дня. Во всём теле разбитость, губы пересохли, нос заложен, но, в общем-то, жить можно. На подушке Макса записка: «Доброе утро, моё сокровище. Я на работе. Буду к вечеру. Проснёшься – позвони обязательно. Целую, твой Макс».