Грани сна

– Кто знаком с теорией Эйнштейна? – удивился Иона. – Сценаристы? Не смеши!

– Мало ли… Если знакомы, то могли подумать, что движение героя относительно Земли с ускорением, в машине или в прыжке, связывает его с планетой через гравитацию. Тогда он, переместившись во времени, перенесётся и в пространстве, то есть останется на Земле. А без этого герой – думают они – попадёт в ту точку Вселенной, где Земли нет, она туда ещё не прилетела, или уже улетела, и снимать кино будет невозможно. Понял?

Иона помотал головой:

– Проще застрелиться.

Весной в их монастырь приехал на ослике епископ Макарий, представлявший в Тавридском Салачике цареградского патриарха. Отец Варсоний тако сказал об этом визите: «Свершилось немыслимое». Их обитель не подчинялась никакому епископу или патриарху. Для Царьграда они были беглецами, для патриархата – еретиками.

Но Христом завещана любовь, а дьяволом любопытство: посмотреть на гостя повылазили из своих нор все.

Паче чаяния, епископ не стал предавать их анафеме, а напротив, одарил книгами и парчой для облачений, кои отец Варсофий с благодарностию приял, отдарившись чудесной иконой, писанной одним из монахов.

Но не обошлось без недоразумений! Лавр позже со смехом вспоминал, сколь гневно пресек отец игумен попытку всучить ему будто бы шу́йцу[180] апостола Петра в серебряной раке. «Нет в Писании указаний на святость бренных останков!» – сказал он. «Мы веруем не в чудеса от мощей, а единственно в служение людям во славу Исуса». И если, де, Макарий так хочет избавиться от оной части костяка Петра, то пусть передаст её иноку Базану, и тот со всем уважением кинет артефакт в костницу, где ему самое место.

Увлечённо слушая компетентных в богословии мужей, Лавр не сразу обратил внимание, что кто-то дёргает его за рясу. Оказывается, то бесился послушник Иона.

– Отец Базан, – прошептал Иона, – этот Макарий вовсе не Макарий, а наш тайвер отец Мелехций. Неспроста он приехал! Надо нам исхитриться, и с ним поговорить.

– Иди, и говори, – ответил Лавр. – А я тут при чём?

– Как же! Ведь, по плану, мы найдём ходока, а ты будешь его тестировать. Снимать параметры. Мы с отцом Мелехцием здесь ради этого, и он старший!

– А! – сообразил Лавр. – Ты про коллегу, который определит время реальной жизни ходока? Это не я. Тот совсем другой. Он бестелесный призрак, похож на святого с нимбом над головой, проходит сквозь стены и закрытые двери. Суёт руки в твою голову. А я тут просто наблюдатель.

– А почему же ты к отцу Мелехцию идти не хочешь?

– Зачем? Русского ходока ты не нашёл. Призрака с нимбом нет. Наконец, ваш Мелехций мне не начальник.

Пока они шептались, игумен выделил Макарию угол для ночёвки, и предложил, чтобы ему прислуживал бы кто-то из монастырских послушников. Епископ без колебаний указал на Иону. И за сим все разошлись.

Ближе к ночи, после вечерней трапезы и пения канонов Иона покричал под пещерой Лавра, потом залез по скинутой тем верёвке наверх, и опять пристал к нему с разговорами:

– Чудны дела Господа! – сказал он. – Отец Мелехций тут много лет, постоянно рассылает агентов, мониторит обстановку. Про меня – как меня кит выплюнул, он узнал от торговца рыбой. А о тебе впервые услышал от меня. И удивился, что ты рассказал мне, каков обликом фантом-хронолокатор из будущего! Сказал: зачем же они нам запретили говорить об этом нашим тайверам?.. Ещё сказал, что фантом-призрак явится, когда мы тут все умрём, проснёмся в лаборатории и напишем отчёт, указав, что здесь был ходок. И тогда мы тут, пока живы, его увидим.

– И я говорю о том же, – усмехнулся Лавр. – Учи физику, Иона!

Послушник сложил на груди лапки крестиком:

– Отче желает разговора с тобой. Готов немедля возлезть в твою келию.

– Тогда ты не поместишься.

– И не надо! Поучишь его физике без меня. Мне достаточно того, чему научил меня сэр Исаак Ньютон.

Из беседы с Мелехцием Лавр узнал много интересного, в том числе о поисках русского ходока. Не погнушался и сам дать несколько советов! Похвалил собеседника за его участие вместе с Хакетом в убийстве Кирова. Даже позволил себе посмеяться:

– В Ленинграде вам свернул голову ваш потомок!

– Не свернул, а благородно задушил, – дипломатично возразил о. Мелехций, и попытался выспросить у Лавра, кто этот за его потомок, и какой степени родства. Он почему-то думал, что все сотрудники лаборатории будущего лично знают друг друга. Лавр вместо ответа напустил тумана, рассуждая о квантовании слоёв мультиверса, а потом осторожно спросил:

– Скажите, что вы думаете о некоторых негативных переменах? В одном из вариантов мира была полезная техника, геомагнитный корректор, а потом исчез, потому что не родился крейзи-Джек, создатель квазилинейной математики. Почему он не родился?