Грани Света. Падший (СИ)

Нет, я не должна позволять ненависти взять верх. Иначе она подтолкнет к тем поступкам, которые изменят меня в худшую сторону, а я и не замечу. И пусть Влад — мой друг детства и первая любовь, он того не стоит, чтобы рушить свою жизнь, как делают многие девушки, упиваясь болью и ненавистью, продолжая страдать по тому, что не вернуть.

— Прости, Санни. — Послышался вздох. Я почти поверила, что каждое слово дается ему с трудом. — Когда?

— Я напишу тебе на этот номер, когда буду… — Я хотела сказать «готова», но вовремя остановилась. Если Влад хоть немного почувствует, что на меня и мои чувства можно надавить, он это сделает не задумываясь. Я часто видела, как он, благодаря своему обаянию всегда получает то, что хочет. — Когда буду свободна.

— Хорошо. Я буду ждать. Доброй ночи, Санни.

Я не стала ничего отвечать, нажав на красную кнопку отключения вызова. И тут же швырнула телефон на кровать, будто это ядовитая змея, а не «коробочка» передовых технологий.

Закрыв лицо руками, прислонилась к прохладной стене. Плотина со слезами прорывалась наружу с новой силой. И даром, что я недавно ревела в прихожей. Начала делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы успокоиться, как нас учили на сестринском деле. Глаза закрыла, стараясь ни о чем не думать, сосредоточившись на дыхании. Лишь вдох и выдох. Вдох и выдох.

Когда дыхание постепенно нормализовалось, я чувствовала себя настолько уставшей и вымотанной, что просто хотелось лечь и исчезнуть из этого мира. Что я и сделала. Правда, я не исчезла, а заснула, укутанная в полотенце и с мокрыми волосами — как и была.

* * *

Габриэль

— Не думал я, что все настолько серьезно.

— Ты пришел сюда читать мне нравоучения? — Стоило Лекси уйти, как напряжение и желание разорвать брата в клочья немного поутихло, хотя и не исчезло окончательно. Лёд в словах, который можно было крошить ледоколом, нельзя было скрыть ничем.

— Нет, я пришел увидеть своими глазами то, что передали мне братья в последнем отчете.

Я был ни капли не удивлен тем, что за мной следили Ангелы. Это в их стиле — все контролировать.

И в какой момент я перестал причислять себя к Ангелам?

— Поэтому нужно было запугивать мою подопечную? — В голосе вновь проклюнулась злость. Только за одно это мне хотелось насадить Михаила на острие перьев крыла — столь сильна была ярость. Мои инстинкты вопили, чтобы я защищал свою женщину. Даже от друга. От своего брата, с которым мы плечо к плечу прошли через многое.

— Она больше не твоя подопечная. Александра должна умереть, такова воля Отца. И ты это знаешь. — Михаил сделал жест рукой, предлагая взлететь, чтобы поговорить в другом месте.

Я резко качнул головой в отрицательном жесте. Михаил неодобрительно поджал губы.

— Отвечай на вопрос. — Приказной тон в моем голосе набросил тень на лицо друга. Не удивительно, Михаил — лидер Карающего Отряда, он привык приказывать. Естественно ему не понравилось то, что я поставил его на ступень ниже себя.

— Эта небольшая демонстрация нужна была для того, чтобы открыть тебе глаза, Габриэль. Неужели ты не видишь, что творит с тобой греховная любовь? Да и любовь ли это? Скорее похоть! — Его косматые брови сошлись на переносице, а сам он принялся наворачивать круги вокруг меня, словно коршун над добычей. Вот только мы оба знали, кто из нас двоих всегда выходил победителем в битвах. Поэтому брат и не спешил нападать, пытаясь убедить меня силой, а не словом. — Она уже изменила тебя настолько, что ты пошел против воли Отца, и теперь тянешь с Искуплением. Я уже молчу о том, что ты воспринимаешь своих братьев, как кровных врагов.

— А это не так? — Выгнул бровь. — Вы лезете не в свое дело. Только мне решать, искуплю я вину перед Отцом или же паду окончательно.

С Михаила слетела высокомерно-снисходительная маска. Он тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.

— Габриэль, очнись! Я прошу тебя, как друг, как твой брат! Открой глаза! Возвращайся, пока не поздно. — Он подошел ко мне почти в плотную и положил руку на плечо, заглядывая в глаза. — Разве ты не понял до сих пор, что все это — и есть план Люцифера? Разве тебя не насторожило столь длительное его бездействие?

Вопреки желанию, я напрягся. Да, я задумывался над этим, но… Все это прозвучало столь абсурдно, что, казалось, не стоило внимания. Люцифер никогда бы не стал бездействовать, это не в его духе. Он — мятежник. Всегда им был и остается. Он вносит смуту во все, к чему прикасается. И если бы подопечная была частью его плана, он бы тут же послал Демонов, чтобы искусить ее на грехопадение. Чтобы спровоцировать меня на битву.

Михаил, видя борьбу, отразившуюся на моем лице, грубо встряхнул меня.

— Габриэль, прислушайся к себе! Я верю, что для тебя еще не все потеряно!

— Это бред. — Прошипел в ответ, сбрасывая его руку со своего плеча. — Мы оба знаем Люцифера. Причем не понаслышке. Мы были там, когда он пал. Мы оба бились с ним на стороне Отца, и знаем, что он из себя представляет.