Грани веков (СИ)

— Ярослав! — воскликнула Ирина, когда они вошли в комнату.

Она сидела на постели рядом с лежащим стариком. Рядом замерли две монахини, за ними возвышался Коган. Евстафьев, корпевший в углу над дефибриллятором, при появлении Ярослава поднял голову и расплылся в улыбке.

— Вот, царевна, тот самый Ярослав, егоже ты разыскать велела, — торжественно объявил Симеон. — Обещал я тебе, что из-под земли достану, коли нужда будет — так оно и вышло!

— Спасибо, Симеон Никитич, — Ирина прижала руки к груди. — Вы мой герой!

Она с любопытством взглянула на спутника Ярослава, отвесившего ей почтительный поклон.

— Князь Телятевский? Поздравляю с назначением главнокомандующим, или как это у вас там называется?

— Благодарю, царевна, — промолвил Телятевский, склоняя голову. — Многая лета и доброго здравия батюшке вашему и государю Борису!

— Пользуясь оказанной мне честью, — продолжил он, — хочу замолвить слово за дальнего родича моего и преданного слугу вашего. Коль уж мне, волею Божией и велением царским предстоит покинуть Москву и оставить пост свой, позволь, царевна, предложить вместо меня преданного слугу государева, Прокопия Ляпунова.

Ирина бросила на Симеона недоумевающий взгляд.

— Речь о месте начальника охраны твоей царевна, — пришел на помощь Годунов. — Так как князь Телятевский уезжает, то надобен на его посту человек надежный и верный, и Ляпунов, пожалуй, тот, кто таковым себя проявил уже, когда в лесу от душегубов тебя и всех вас спас.

— А, Силь… — Ирина запнулась. — Сильный тот воевода! — поправилась она.

Глянув на Когана, едва заметно кивнувшего, быстро добавила: — Я не возражаю.

— Вот и замечательно, — просиял Годунов. — Ну, благодарствую за службу, Андрей Андреич! Вы, сестры, тоже отдохните покуда, — добавил он, обращаясь к монахиням.

Выпроводив из спальни всех, включая охрану, которой велено было караулить за дверью, Симеон отер пот со лба и вздохнул. — Наконец-то!

Окинув бригаду посерьёзневшим взглядом, подошел к постели Годунова.

— Как он?

— Пока также, — ответил Коган. — Временами приходит в себя, может принимать пищу, поддерживает контакт, но говорит с трудом.

О ночном диалоге с царем он умолчал.

— Добро, главное — жив, — кивнул Симеон. — Однако, времена сейчас неспокойные, и действовать нужно быстро. Жизни ваши висят на волоске и зависят от меня. Самозванец набирает силу, и на Москве уже многие в его сторону поглядывают с интересом; ежели промедлим — худо всем будет. Посему имею нужду в помощи вашей — и не токмо по части лечения царя. Шуйского Ваську нужно арестовывать, на том, царевна, полагаюсь на тебя. Поговори с Федором, убеди его, чтобы препон от него в этом мне не было.

— Ты же, Яган, — продолжил он, пристально глядя на Когана, — наверняка знаешь, как человека разговорить, чтобы он самые сокровенные тайны свои выдал. Зельем каким, али другим способом, — Симеон кивнул в сторону дефибриллятора, — мне все едино.

— Разве в Тайном приказе этого не умеют? — спокойно спросил Коган.

Годунов нахмурился. — В том можешь не сомневаться, — отрезал он, — да только боярина родовитого так просто на дыбу без веских поводов не вздернешь — сразу другие вой подымут. При Иоанне Васильевиче, конечно, оно можно было бы. Но Борис — не Иоанн, да и я — не Малюта. А посему — придумай что-нибудь, коль иными знаниями не владеешь.

Он перевел взгляд на Евстафьева.

— Холопу вашему, мню, здесь более находиться не следует — и так слухи по дворцу ходят уже, что вы здесь чернокнижием занимаетесь, да волшбой, не хватало еще, чтобы про царскую дочь говорили, что с конюхами в опочивальне ночи проводит.

— Чего? — возмутилась Ирина.

Но Годунов отмахнулся.

— Слушай, что говорю, царевна! Я тебе твоего волхва нашел, теперь пусть они с Яганом царя лечат. А тебе на своей половине дворца находиться подобает, так что после трапезы вернуться туда придется.

Он вздохнул, приглаживая волосы. — Ну, свидимся вскоре. Мне до обеда еще с лазутчиком пойманным потолковать надо.

— А что с ним будет? — выпалил Ярослав мучивший его вопрос.

Симеон пожал плечами. — Времени у меня мало, так что придется за сегодня успеть всю подноготную из него вытрясти. Так бы, конечно, по-хорошему, денька три потомить бы. Ну да у меня заплечных дел мастера опытные, думаю, к завтрему уже все выложит, что знает и отмучается.

Перекрестившись, направился к дверям.

— Не забудь, царевна, — прибавил он, обернувшись, — через час встретимся в трапезной!

— Ярослав! — обрадованно воскликнула Ирина, едва за Годуновым закрылась дверь. — Живой!

— Наконец-то, — облегченно пробормотал Коган.

Евстафьев попросту стиснул его в объятиях. — Нашелся!

Ярослав счастливо улыбнулся. Они снова были вместе, и это вселяло надежду, что им обязательно удастся выбраться из этого века и вернуться к нормальной жизни.

Взгляд его остановился на лежащем на постели пациенте.

— Это…? — неуверенно начал он.

— Да, — кивнул Коган. — Царь Борис Годунов, по совместительству — наш пациент. Лечить, правда, особо нечем…

— Но вам это удалось! — взволнованно проговорил Ярослав. — Годунов выживет и станет основателем новой династии!