Грани

Ирга молча пододвинул к ней свою миску с только что разогретым борщом.

– Спасибо, что предупредил об особом дне,– сказала Ола.– Завтра Отто приводит заказчиков за партией товара, а я про артефакты забыла напрочь. Положила на полочку в уголок, чтобы не забыть, и забыла! Эй, Ирга, что ты так на меня смотришь? Обиделся? На что?

– Сегодня,– еле сдерживая негодование, сообщил некромант,– годовщина дня, когда я впервые признался тебе в любви.

– Серьезно? – спросила Ола с набитым ртом.

– В том году ты тоже про него забыла.

– Ирга, извини. Но ты просто на меня обиделся, а Отто бы съел живьем.

– Ах, значит, просто обиделся? – Не в силах сдержаться, Ирга вскочил со стула и вышел из квартиры, хлопнув дверьми со всей силы.

...Он сидел на могиле, глядя, как двое помощников с усердием разрывают соседнюю. Эти два идиота к его приходу копали совсем не то захоронение, которое было нужно, и Ирга с удовольствием сорвал на них свое раздражение.

Вдруг на его плечо опустилась рука, ледышкой прикоснувшись к шее. Некромант с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть, напомнив себе, что он ничего не боится на кладбищах.

– Ну Ирга,– проныл голос,– ну прости меня!

– Одеваться нужно, ночью холодно,– сердито сказал Ирга, оборачиваясь.

Ола стояла рядом с таким покаянным видом, что его сердце заныло. Он никогда не мог долго сердиться, когда она вот так смотрела на него своими глазищами, наморщив нос и надув губки.

– Ирга, ты ведь мне в любви ночью признался,– умоляюще сказала Ола,– так что я ничего не забыла. Ведь у нас особая ночь!

Некромант вздохнул.

– Я тебе ужин принесла,– совсем уж жалким голосом сказала Ола,– ведь ты не поел.

Ирга молча похлопал себя по колену, снимая куртку.

Его любимая, но иногда несносная жена ловко устроилась у него на коленях, положив голову ему на плечо. Ирга укутал ее курткой, и через несколько минут она уже сладко сопела.

Некромант осторожно убрал с ее лица прядь волос.

Он до сих пор любил ее так же сильно, как и в день свадьбы.

Эпилог второй, Особо секретный

Я пришел в мастерскую в прекрасном расположении духа. Что может быть лучше, чем встать, превосходно выспавшись, плотно позавтракать и приступить к любимой работе?

Ола поджидала меня, лежа на лавке в мастерской. Конечно, я всегда рад встрече с моей лучшей подругой и деловым партнером, но, судя по унылому выражению ее лица, ничего хорошего этим утром больше не случится.

– Доброе утро,– поздоровался я.

– Недоброе,– пробормотала Ола, рассматривая трещины на потолке.

– Погода сегодня превосходная,– бодро сказал я, пытаясь придумать какую-нибудь тему, которая бы не привела к тягостному обсуждению очередной размолвки между Олой и Иргой.

Однако отстрочить неизбежное не удалось.

– Отто, вот скажи, я что, и правда безрукая? – горестно вопросила Ола.

– Ирга такого сказать не мог,– заметил я. С моей точки зрения, некромант совершенно зря до сих пор носится с Олой, как с куском горного хрусталя. Нет, моя будущая жена определенно будет другой! Доброй, хозяйственной и покорной.

– А он и не сказал,– проныла Ола.– Он вообще ничего с утра не успел сказать! Я ушла до его прихода!

– Ого! – удивился я. Насколько я разбирался в перипетиях их отношений, Ирга, приходя утром с работы, всегда приносил своей жене свежие булочки. То, что Ола ушла из дома еще до его прихода, было необычно.

– Я хотела его порадовать, – сообщила подруга.– И решила приготовить пончики.

– О, пончики! – обрадовался я.– Это же здорово!

– Вот, в коробке на столе,– махнула рукой Ола.

Я открыл коробку и не смог сдержать возгласа удивления.

– Что это? – Моему взгляду предстали скрученные фигурки из теста, ни одна из которых не повторяла форму другой.– Пончики, кажется, круглые... С дыркой посередине.

– Вот именно, – тускло сказала Ола. – Круглые. С дыркой. А у меня что получилось?

– Узорчики? – предположил я. Выглядело угощение совершенно неаппетитно.

Ола издала звук, подозрительно напоминающий всхлип.

– Да ладно тебе! – Сколько лет с ней дружу, но до сих пор не переношу ее искренние слезы.– Скажешь, что так и было задумано. Ирга будет рад.

– Ты попробуй,– предложила Ола.

Из-под выбившейся пряди волос на меня смотрели умоляющие глаза.

Нервно сглотнув – ее кулинарных экспериментов я напробовался еще во время совместной жизни,– я осторожно подцепил псевдопончик и понюхал. Пахло вкусно, несмотря на ужасный внешний вид. На вкус это было... твердо.

– Кажется, ты их пережарила,– сказал я, усиленно работая челюстями. Пончик во рту отчаянно боролся за свою целостность.

– Ы-ы-ы,– проскулила Ола, глядя на мое выражение лица.

– Вареная гречка у тебя хорошо получается,– попробовал я ее утешить.– И вообще, вы уже больше года женаты, а Ирга еще с голоду не умер. Значит, все в порядке.

– Я думаю,– уныло сказала подруга,– что ему надоели каши-супы-салаты, которые я готовлю. Вчера он долго рассказывал про свою сотрудницу, которая каждый день печет что-то вкусненькое и приносит на работу, всех угощает. И знаешь, как он о ней говорил?

– И как? – обреченно спросил я.