Грани

– Да ладно,– ухмыльнулся лучший друг.– Барон Рон по тебе страдает, Живко тоже согласен жениться. На худой конец, остаюсь я. Ну, ну, не плачь. Может, еще не все потеряно.

– Все,– всхлипнула я.– Я сказала, что мне выйти замуж предлагали и другие, так что я завидная невеста.

– Молодец,– сказал Отто.– Что ты еще наговорила?

– Сказала, что мне понравилось целоваться с Живко.

– Серьезно? Вот это ты зря. Я бы на тебе после такого точно бы не женился.

– Я не знаю, что на меня нашло,– прорыдала я.

– Ладно, если тебя это утешит, то карьера старой девы тебе не грозит. Если все будет плохо, я сам на тебе женюсь.

– Почему?

– Потому что лучше в напарниках иметь довольную жену, чем страдающую от неустроенной личной жизни девушку.

Я всхлипнула и решила пойти лечь на кровать, чтобы сполна насладиться своим несчастьем в обнимку с любимой подушкой.

– Э-э-э... Ола,– нерешительно сказал Отто, а потом махнул рукой: – Все равно тебе об этом нужно знать. Заходи.

Недоуменно пожав плечами, я зашла в дом и... тут же вылетела обратно на улицу.

– Отто, за время моего отсутствия у нас в гостиной кто-то умер и завонялся? – спросила я, жадно вдыхая свежий воздух.

– Нет, я думал, что ты сегодня ночевать не придешь, и поэтому твоим мылом помыл пол. Может, тараканы сдохнут.

– Каким мылом?

– Ты когда уходила, на лавочке оставила подарки постоянным клиентам и мыло. Я его развернул, понюхал и решил, что ты надумала дезинфекцию в доме провести.

– Отто, это было эльфийское мыло! – воскликнула я, понимая, как меня провели.

– Какое же эльфийское? Такое мыло продается в каждой мыльной лавке, его из отходов производства делают. Что-то не получилось – в общий чан, потом варят, добавляют деготь, и получается то, что ты купила как эльфийское.

– Оно же пахло фиалками,– пролепетала я.

– Ага, они упаковку ароматизируют, иначе народ вообще его брать не будет. Такому куску мыла – пару медяков цена. А ты почем купила?

– Это был подарок,– сказала я, радуясь хотя бы этому.– Но там на упаковке были эльфийские буквы!

– Я тебе таких сколько хочешь нарисую. Ладненько, отправляйся спать в мастерскую, а я буду здесь. Двери открою для проветривания и заодно постерегу, чтобы из дома не вынесли чего.

Я лежала на жесткой лавке в мастерской и плакала. Почему же я такая дура? Почему я сказала вовсе не то, что собиралась? И как теперь быть? Ведь я люблю Иргу и жить с другим не собираюсь!

– Заканчивай реветь,– сказал Отто, появляясь в дверях с бутылкой самогона.– На, выпей, если успокоительное не подействовало. Завтра встанем, опохмелимся и что-нибудь придумаем. Спорим на десять золотых, что Ирга до конца месяца на тебе женится!

– Добровольно? – уточнила я.

Полугном задумался и неохотно выдавил:

– Добровольно.

– Спорим! – согласилась я.

За десять золотых Отто и городского голову на мне женит, не то что строптивого некроманта. Успокоенная этими мыслями я заснула, даже не прикоснувшись к бутылке.

Утро началось с вопля лучшего друга. Я вскочила с лавки и помчалась выяснять, что стряслось, на бегу потирая бока, которые болели после спанья без перины. Выбежав на улицу, на мгновение зажмурилась, а когда открыла глаза, то ошеломленно замерла с открытым ртом.

Перед нашим забором стояла прекрасная белая карета, запряженная парой красивых белоснежных лошадей. На козлах сидел кучер в белой ливрее.

– Отто, что это? – сдавленным голосом спросила я.– И что ты делаешь?

Полугном внимательно принюхивался к открытой бутыли с успокоительной настойкой.

– Они же не могли сюда добавить галлюциногены? – бормотал он.– Ты видишь то же самое, что и я? Ближняя лошадь только что подняла хвост и...

– Да,– сказала я.– Именно это я и вижу. Насколько я помню из курса целительства, одинаковыми галлюцинации не бывают.

Дверца кареты открылась, и оттуда вышел элегантный молодой человек в замечательном белом костюме.

– Ирга? – выдохнул Отто, хватаясь за сердце и падая на лавку.

Я присмотрелась повнимательнее. Действительно, это был некромант, которого я сначала не узнала. Ирга достал из кареты роскошный букетище и направился к нам во двор. Чувствуя, как из ног куда-то испарились кости, я молча осела на землю. Возлюбленный подошел ко мне и торжественно начал:

– Ола!

Я пощупала мягкую ткань его брюк.

– Настоящий? – свистящим шепотом спросил Отто.

Я кивнула. Во всяком случае, нога под штаниной была твердой и теплой и на иллюзию походила мало.

– Ола! – еще раз патетически воскликнул Ирга, стал передо мной на колени и ткнул букетом в лицо.– Прошу, стань моей женой.

– Подожди,– просипела я. На ноги подняться не удалось, но на четвереньках я стояла вполне уверенно.– Я сейчас.

Быстро уползая в дом, я задумалась: почему, когда мне делают предложение, я всегда так неприглядно выгляжу? А вдруг это последний раз в моей жизни? И я запомнюсь Ирге именно такой: с растрепанными волосами, с опухшим после сна лицом, в мятой одежде. Нет уж! Поднявшись с помощью стола – коленки все еще противно дрожали,– я умылась, быстро причесалась, извлекла из недр шкафа приличную юбку и блузку, оделась и королевной выплыла на улицу, готовая принимать предложение.