Гранитный линкор

Оставшись один, Юрушкин долго стоял неподвижно, черные щеголеватые усики на его пухлой губе мелко дрожали.

Углов вышел из штаба, энергично вскарабкался на крутой гребень каменистой высотки, по-мальчишески запустил куда-то снежком, ловко перемахнул через широченный ров и стал спускаться к землянкам связистов. Ему хотелось двигаться и даже отплясать камаринскую. Ведь он вновь среди северных скал, среди боевых друзей!.. А главное — шредеровский следопыт обер-лейтенант Гопман только что развязал язык, сообщил о готовящемся наступлении на Угрюмый. Удача!.. Но странно... Чем ближе подходил Николай Углов к землянкам связистов, тем учащеннее билось его сердце.

Заскрипел снег. Кто-то несмело шел навстречу. Николай не поверил глазам, на секунду зажмурился: впереди показалась знакомая фигура.

— Товарищ капитан! — голос Лены чуть дрогнул. — Разрешите обратиться?

Вместо ответа Углов протянул девушке руку. Она пожала ее.

— Простите, я еще засветло видела, как вы пошли к начальнику штаба... И все время караулила вас...

— Чем могу служить, товарищ матрос? — не выпуская горячей руки Лены, тихо спросил капитан.

— Жду, куда зачислят... Меня здесь никто не знает. А вы, товарищ капитан, чуточку знаете. Прошу, помогите мне... Я... спортсменка, радистка, не смотрите, что я такая хрупкая... Хочу в настоящее дело!

— В бой?

— Да!

Углов помолчал минуту, потом взял девушку под руку, слегка прижал ее к себе, и они пошли легко и быстро. Шли молча, не создавая куда. Обоим было хорошо. Над ними склонилось северное небо, похожее на бескрайний голубоватый луг; звезды, как весенние колокольчики: дотронешься — зазвенят.

Где-то близко разорвался снаряд, за ним другой. Над Гранитным взвились ракеты.

Лена невольно задрожала и прижалась к капитану. Углов, казалось, не слышал разрывов.

Они шли и шли, изредка останавливались, будто невзначай смотрели друг на друга и опять шли.

Комендант оборонительного района «Угрюмый» генерал-майор Семин вошел в просторную светлую землянку начальника штаба, в которой сразу стало тесно от его могучей фигуры. Сидевший за широким столом перед разложенной картой рослый с обветренным подвижным лицом полковник Федоров быстро поднялся.

— Есть что-нибудь серьезное? — густым басом спросил генерал.

— Да.

Семин пододвинул табурет и сел около полковника.

— Слушаю.

Федоров заглянул в разложенные перед ним карты с показаниями обер-лейтенанта Гопмана.

— Противник готовит операцию по захвату Угрюмого.

Генерал поднялся, задумчиво прошелся по землянке. Удлиненное с крупными чертами смуглое лицо его омрачилось.

— Силы противника превосходят наши в три раза.

— Я считаю шредеровскую затею авантюрой. Особенно сейчас, когда гитлеровцы потерпели крах под Москвой и Сталинградом.

— Не согласен с вами, Федор Петрович, — генерал прищурился. — Не авантюра это, — он снова сел на табурет. — Подумайте, Угрюмый отвлек на себя значительные силы, сковал действия генерала Фугеля. — Семин провел карандашом по карте. — Смотрите, на восток немцам продвигаться опасно — Угрюмый в тылу. Ослабить блокаду — равносильно самоубийству: тогда мы ножом вонзимся им в спину. Угрюмый — кость, застрявшая в горле жадного волка. Коль скоро он не избавится от нее — сдохнет.

— Но ведь и мы вынуждены держать здесь отборные части, — возразил полковник.

— Намного меньше, чем противник.

— Это точно. А если Фугель бросит против нас все свои силы?

— Опасно. Думается, план Шредера — немедленно одним ударом разделаться с Угрюмым, уничтожить нас. Затем освободившиеся дивизии перебросить на основные направления нашего наступления.

— Пожалуй, правильно.

— Не пожалуй, а так. Нам будет тяжело... Но помощи у командующего фронтом просить не будем!

— А как же?

— Просить помощь теперь — помогать врагу! — генерал положил на стол тяжелый кулак.— Будем наступать!

— Мы наступать не сможем!—горячился полковник. — У нас мало снарядов, плохо с продовольствием и фуражом. Блокада Угрюмого усилилась...

— Все это я учитываю.

— Однако хотите начать наступление...

— А по-вашему, ждать, когда противник начнет его?

— Нет, не ждать, срочно просить у командующего подкрепление.

— В наших условиях мы не сможем его быстро получить.

— Наступать тоже не сможем! — не уступал полковник.

— Но спутать карты противнику мы должны!

Генерал поднялся и долго ходил по землянке.

— Это наш долг!.. Сегодня поступят снаряды.

Федоров молчал.

— В ночь на четвертое начнем штурм Гранитного линкора!

— А на флангах высадим несколько десантных групп! — поняв замысел генерала, продолжал Федоров. — Создадим впечатление широкого наступления...

— Правильно! Заставим врага приготовленные для наступления силы бросить туда, куда нам нужно!

— Как показал Гопман, Фугель убежден, что мы не сможем сейчас начать наступление в районе Гранитного линкора.

— А мы его начнем! — улыбнулся генерал.

— Значит, подумает он, у них эти возможности появились...— увлеченно продолжал развивать мысль генерала полковник.— Это, действительно, может спутать его карты!