Граница

– Какие-то звуки в небе. Звуковые хлопки. Множество, буквально сотни, причем везде, по всему миру. Вот я и подумала… вы все-таки учитель естествознания, человек науки и все такое… может, посмотрите сами последний выпуск новостей?

Задумчиво потирая подбородок, мистер Новотны помолчал.

– Лично я, – сказал он наконец, – не сомневаюсь, что этому явлению, как и всему на свете, есть разумное объяснение. И еще я уверен, что корреспонденты, как всегда, перегибают палку. А у меня сейчас урок, и Кевин выступает с докладом.

– Хотите сказать, что вы…

– Поговорим об этом позже, да-да, и спасибо за информацию, – сказал мистер Новотны.

Миссис Бергсон ретировалась, и учитель велел Кевину продолжать.

«Почки, желудок. Толстая кишка, тонкая кишка, поджелудочная железа. Печень, селезенка, легкие. Мозг, сердце».

Чтобы получился человек, этого маловато будет.

Даже очень и очень.

Кевин никогда серьезно не думал о том, что собирается делать, когда вырастет, но порой мысленно примерял на себя профессию врача. Он от кого-то слышал – может быть, даже по телевизору, – что якобы «каждый врач, весьма вероятно, в детстве собирал эту штуку».

Где и от кого он это слышал, теперь не упомнить, но это было похоже на правду.

Кевин продолжал свой доклад: он был не столь долгим, чтобы наскучить слушателям, но вполне достаточным для того, чтобы рассказать все, что нужно, а рассчитать время помогла ему мама… Но когда он рассказывал об органах человеческого тела, странное ощущение вдруг охватило его.

Словно кто-то нашептывал, что как-нибудь субботним вечерком ему стоит сходить в кегельбан покатать шары. И не куда-нибудь вообще, а именно в Форт-Коллинс, в клуб боулинга «Боул-а-Рама».

Очень странно.

Он наконец закончил и замолчал, не зная, что еще можно сказать. Ему казалось, что выступил он весьма неплохо, старался изо всех сил и добавить к сказанному ему больше нечего.

Кевин взял анатомическую куклу.

– Думаю, все, я закончил, – сказал Кевин и пошел к своей парте.

И день продолжился своим чередом.