Граница

– Да говорю же вам… Я понял, что надо только приложить ладони к стене и… не знаю точно, как объяснить… но… я будто видел, что должно случиться, в своем воображении. Как будто я посылал приказ, а земля послушно его исполняла. То, что я видел в воображении. Только… получилось сильнее, чем я думал. Вы меня понимаете?

– Нет, Этан… не понимаем. Это просто случилось само собой, вот и все. Почему так совпало, я не знаю. В общем, нам всем очень повезло. Но землетрясение вызвал не ты. А теперь, я очень тебя прошу, отправляйся в больницу. Успокойся, отдохни там как следует. Если сможешь.

Джей-Ди что-то проворчал. Какой там отдых с ранеными, которым нужна неустанная забота… Тем не менее можно будет дать мальчику лишнюю порцию драгоценной водички, а еще пару таблеточек снотворного, часов двенадцать – и он точно отдохнет и выспится.

– Эй… послушайте! – раздался голос.

В дверях стояла Китт Фалькенберг. Она была высокого роста, сухощавого телосложения, лет тридцати, с белокурыми грязными волосами; некогда она была звездой волейбольной команды Колорадского университета. Говорила она громко, задыхаясь от волнения.

– Мне рассказал об этом Томми Корделл, а потом я и своими глазами увидела! Плавательный бассейн! От толчков он треснул пополам как раз посередине! Но только… он сейчас наполняется водой!

– Что-о? – Дейв вскочил на ноги.

– Бассейн, – повторила Китт, глядя на него светящимися на фоне размазанной по лицу грязи глазами. – Из этой трещины бьет вода и наполняет бассейн! Пошли скорее! Вы должны это видеть!

Всего за несколько минут они спустились по склону к бассейну. Оливия шла впереди. Джей-Ди замыкал шествие, Этан шагал рядом с ним. Вокруг бассейна уже собралось человек сорок. В желтоватом свете приближающегося рассвета Оливия пробилась сквозь толпу, а за ней и Дейв. И они убедились, что Китт не врала: прямо посередине бассейна проходила неровная трещина от дренажной трубы до противоположной стороны, где глубина поменьше, и из нее струилась вода. Здесь, в мелкой части бассейна, стоял человек, он наклонялся, окунал ладонь в воду, и она булькала. Они узнали в нем Пола Эдсона, в прежней жизни он играл в джазовом оркестре на саксофоне, но музыкантом был так себе.

– Холодная, – сказал Пол, зачерпнул воду в ладони, попробовал. – Боже мой! – воскликнул он. – Да это же настоящая ключевая вода!

Остальные тоже полезли в бассейн – всем хотелось потрогать и попробовать воду. Спустилась и Оливия, зачерпнула и наполнила рот. Потом поискала глазами Дейва.

– Сколько здесь жили и не знали, что под бассейном родник! – задыхаясь, как и Китт, проговорила она. – Все это время не знали… про чистую воду.

Тут она вспомнила о том, что она здесь главная, выпрямилась и принялась распоряжаться:

– Так, слушайте все! Тащите сюда бутылки, ведра, все, что под руку попадется, бегом! Поторопитесь! И всем, кого встретите, говорите, чтобы бежали сюда!

Дважды повторять не пришлось. Можно было бы не торопиться, подземная вода прибывала быстро, но следовало позаботиться о том, чтобы уберечь ее от очередного ядовитого дождя. Оливия сообразила, что бассейн нужно чем-то накрыть; она поискала глазами Дейва, чтобы сказать ему об этом, но тот уже отошел от края бассейна.

Дейв стоял в нескольких футах справа от Этана и пристально смотрел на мальчишку. Он вдруг вспомнил слова Этана, когда тот мерил шагами дно бассейна: «Просто меня очень тянуло сюда, вот и все». Дейв понял, что трещина в бассейне прошла в точности там, где шагал мальчик, как раз по его следу.

С тяжело набрякшими веками Этан наблюдал, как вода заполняет бассейн. Он очень устал, страшно хотелось спать. «Может, и вправду так действует состояние шока?» – думал он. Вокруг суетились люди, каждый торопился наполнить бутыли и ведра водой, и тут вдруг мальчик заметил стоящего неподалеку и не сводящего с него пристальных глаз Дейва Маккейна. Тот смотрел с таким видом, будто впервые видит Этана.

– В чем дело? – спросил мальчик.

– Ни в чем, просто смотрю, – ответил Дейв.

– На что?

– Сам еще не понял, – ответил Дейв, и это была сущая правда.

Он отвернулся и поплелся в свое разбитое жилище за бутылями. Ему еще предстояло организовать похороны Митча и остальных погибших.

Джон Дуглас решил, что пора наконец отвести явно потрясенного последними событиями мальчика в больницу, дать ему успокоительного и уложить спать, а потом вместе с медсестрами заняться переломами и другими травмами раненых. Утречко будет тяжелое… но, с другой стороны, когда ему было легче?