Граница

С обеих сторон в него полетели тонкие, черные как смоль снаряды длиной около двадцати футов. Всего их было десять штук, и двигались они быстро и беззвучно. Четыре из них сразу оказались поражены и взорвались, превратившись в летящие черные ленты, но у остальных шести вдруг отросли зубы и когти – они вцепились в плоть горгонского корабля и, обратившись в лоснящихся прожорливых пауков, принялись расторопно рвать зубами и когтями его пятнистую шкуру, пытаясь проникнуть внутрь.

Неизвестно откуда и кем по воздушному судну было выпущено еще шесть алчных снарядов. Два из них опять были сбиты, но остальные четыре снова превратились в таких же черных, лоснящихся пауков, которые прорвались к цели и вцепились в плоть, если можно так ее назвать, врага. Отдельные куски горгонского корабля начали отваливаться, открывая темно-красное мясо с похожими на шестигранные путепроводы жилами. Снаряды-пауки все быстрей и быстрей делали свою кровожадную работу, используя когти и зубы, в то время как по всем направлениям безумно и беспорядочно рассыпались синие молнии. Когда разряд энергии с шипением ударил в землю футах в сорока справа, мальчишка от страха присел, но все равно не мог оторвать взор от омерзительного паучьего пира в плоти гибнущего гиганта.

А горгонский корабль погибал в прямом смысле этого слова. Корпус его дрожал и корчился, а сайферские пауки вгрызались все глубже, прорываясь к таинственному сердцу этого чудовища. Из десятков ран текла темно-красная жидкость. Куски судна, судорожно корчась и извиваясь, продолжали падать на землю. Летательный аппарат пронзительно закричал. Звук невыносимо резал слух, это было нечто среднее между скрипом ногтей по классной доске и дребезжанием древесной гадюки.

Чтобы не слышать этого, пришлось закрыть уши ладонями, но звук проникал сквозь любое препятствие, и у мальчика подогнулись коленки. Отвалился еще один огромный кусок воздушного судна и, рассеивая фонтаны темной жидкости, полетел на землю. А внутри открывшейся полости вовсю шло пиршество паукообразных хищников, которые рвали мясо врага и, работая когтями и клыками, способными, как мальчику казалось, разгрызть и порвать все, что угодно, включая металл и железобетон, прорывались все дальше по внутренним коридорам судна. Горгонский корабль накренился вправо, вываливая изнутри огромные куски мяса и выливая массы жидкости – все, что не успели пожрать сайферские пауки.

А пронзительный вопль машины все не стихал, даже когда корабль рухнул на землю. Пауки облепили дрожащую шкуру. Мальчик повернулся и бросился наутек.

Он не знал, где еще можно подыскать безопасное место. Душераздирающий визг постепенно стих. «Один – ноль в пользу сайферов», – подумал он, убегая все дальше сквозь желтый туман. И вдруг оказался на потрескавшейся железобетонной площадке.

Он увидел, что стоит на автостоянке. Вокруг него в уплотнившемся воздухе виднелись ржавые и изрядно потрепанные корпуса восьми брошенных машин. Дождь перестал. Вода заполняла трещины, воронки, всюду виднелись лужи. Прямо перед ним располагалось длинное строение из красного кирпича с полностью выбитыми окнами. Слева – покосившиеся футбольные ворота, за ними – заросшее травой футбольное поле. Трибуны для зрителей разрушились и провалились. На стоянке сохранился знак, доблестно провозглашающий послание из прошлого.

Черными буквами на нем было написано: «Средняя школа Этана Гейнса». А под ними шли буквы красного цвета, съемные: «Старшеклассники игр ют 4–6 ап еля Ч нджелинг».

Вдруг мальчик увидел, что слева к нему через футбольное поле приближаются нечеткие пятна. Солдаты сайферов. Вот они остановились, за несколько секунд обрели свои телесные формы и опять быстро двинулись вперед. Он прикинул, что в приближающейся к нему темной волне где-то сорок – пятьдесят сайферов. Мальчик рванул было вправо, но тут же понял, что спастись от них не успеет, догнать его им не составит большого труда. Тогда он упал на бетон и юркнул под раскуроченный грузовичок-пикап некогда черного цвета, но теперь, по большей части из-за ржавчины, красноватый, а на разбитом заднем стекле его все еще оставалась наклейка: «Денвер бронкос».

Темные тени сайферов ступили на площадку парковки. Солдаты, похоже, были на марше, меняли позицию. Мальчик всем телом вжался в твердый потрескавшийся бетон. Если хоть один из них почует, что он здесь…

Но что-то такое было уже на подходе…

Мальчик нутром чувствовал это, судя по тому, как побежали мурашки по всему телу. В этом протухшем воздухе он ощущал приближение некоей пульсирующей энергии. Из своего убежища ему были видны ноги некоторых материализовавшихся солдат; они стояли неподвижно – видимо, тоже чуяли приближение пока еще неведомой силы.

Стояла тишина, прерываемая лишь капелью стекающей с автомобилей воды. Потом сверху послышался шум, напоминающий шелест ветра; казалось, что-то пролетело мимо них, и вспышка синего света осветила площадку стоянки. Мальчик зажмурился, и все пропало.