Граница!

Возле воды валялось несколько срубленных кустов.

— Вот ветки, которыми те кончебасы были укрыты, а сейчас вот они все скинутые лежат, — показывал Лужин. — А чуть выше в песке даже и след от их судна остался. Видать, там они как раз и причаливали. Дно-то у них на судах плоское, как раз будет под реку. Подходить к суше там, где дно мягкое, они очень даже легко могут.

— Хитрые, — окидывая все место засады, проворчал Алексей. — Видать, стреляные вояки. Заранее это место выбирали, знали, как здесь наших принять. Еще и борзые! Это ведь не просто так они тут в этом месте на них напали. А именно там, где мы их в свое время хорошо постреляли. Показать этим нам хотят, что это они тут хозяева, а вовсе не мы. Ну ладно, учтем! Сворачиваемся! — отдал он команду. — Валерьяна с медиком на коней, и с конным десятком сопровождения — в село. Сами выдвигаемся домой пешим порядком. Рота, в колонну станови-ись! Конный десяток и пеший пластунский плутонг идут дозорами. Средним темпом, бего-ом марш!

Через день в расположение роты Егорова прибыла подвода.

— Принимайте трофеи, егеря! — крикнул интендант Бугского казачьего полка. — Здесь пять турецких фузей, три пистоля, два кинжала и четыре сабли. Все, что нашли у османов. Извиняйте, серебро хлопцы уже все пропили. И вот вам два десятка строевых добрых коней со всей их сбруей, — кивнул он на небольшой табун. — Сколько могли, вы уж извиняйте, господин майор. Сергей Федорович не смогли сами быть, захворали они. Извинение передают, а в подводе еще гостинцы вам. Да, и он просил у вас узнать, не нужна ли вам будет какая-нибудь от него помощь?

— Спасибо, Мыкола, — кивнул интенданту Егоров. — И господину Касперову передай мою искреннюю благодарность и пожелания о скорейшем выздоровлении. По помощи — да, помощь мне скоро понадобится. Мне нужны будут люди, строительные материалы, подводы и его участие. Есть у меня одна задумка, но это мы уже с ним лично обсудим. Пусть готовится, я сегодня к нему в гости приду, полечу, так сказать, своего соседа. Есть у меня одно хорошее лекарство, я его с собой из России привез, а то у вас тут одна лишь только местная горилка. Вот за лечением-то мы с ним все это и обсудим. Вместе пойдем, — подмигнул он Бестужеву, — и гитару свою захвати. С песнями лекарство всегда лучше заходит!

— Заряжай! — отдал команду Хлебников. — Раз, два, три, — вел он громкий счет. Два канонира схватили пороховые заряды и столкнулись у жерла орудия. Третий перескочил через барахтающихся товарищей и застыл с поднятым на уровень груди ядром.

— Отставить! — крикнул Егоров. — Повторяем опять все свои действия так, чтобы они отработаны до мельчайшего движения все были! Прокоп, ты, когда траву косил, думал о том, как у тебя руки косовище держат или как ты там этот замах делаешь?

— Нет, ваше высокоблагородие, — пробормотал коренастый здоровяк. — Чего там думать, руки сами все дело исполняют, знай только дыши глубже и работу свою веди со старанием.

— Вот и здесь так же! Вам тут думать ничего не нужно, каждое движение, как на косьбе, отточенное должно быть. Раз, раз, раз, а другой в это время тоже так же свое дело ведет. Если весь расчет так же слаженно, как один, работать будет, то у вас и скорострельность, и меткость стрельбы, как у заправских артиллеристов, получится. Вдумайтесь только! Наши единороги по шесть-восемь выстрелов у умелых артиллерийских расчетов делают! А вам, чтобы зарядить наше орудие, целых две минуты требуется! Да вас всех перебьют за это время, и нас заодно с вами! В общем, Вячеслав, как хочешь гоняй их, но чтобы через неделю они в минуту три раза могли этот «полуподовик» зарядить. От всех работ я их освобождаю, пусть занимаются только лишь орудием! А скоро Усков с Елисаветграда вернется и на малыша заряды с ядрами привезет, и тогда на нем тоже будем упражняться.

Двадцать второго июля в Николаевское вернулись те две брички, которые отвозили в Елисаветград путешественников. Сами они отправились дальше к Умани на перекладных, а ротный интендант пошел на доклад к подполковнику Баранову. Ему был передан пакет, где кроме доклада о текущих делах лежала записка с просьбой об артиллерийском припасе.

— Господин подполковник у меня шибко допытывался, вашвысокоблагородие. Простите меня, не сумел я скрыть, сознался ему про те два орудия, что мы с реки достали, — сокрушался Степан. — Ох и цепкий же офицер, не вывернешься у него. Я уж просил его смиренно, чтобы он оставил нам те две пушечки. Потому как больно сильно они нам здесь на этом неспокойном Буге нужны.

— Не переживай, Степан, — улыбнулся Егоров. — У Сергея Николаевича все и всё рассказывают. — Главное ведь, что он помог, нашел, что нам требовалось, и с тобой вот прислал.

— Так точно, два десятка ядер под полупудовый единорог, два под малый и по пять картузов ближней и дальней картечи на каждое орудие, — на память докладывал Усков. — Пороха и зарядных трубок тоже изрядно выделил. Может, и больше нам отгрузили, да мы бы все равно это сюда не довезли. И так ведь вон как рессоры на бричках просели, потому и обратно к себе медленно ехали.