Граница безмолвия

– В свое время руководство фактории и в самом деле чувствовало себя здесь, как в неприступной крепости, – объяснил Загревский, пересказывая то, что услышал от побывавшего здесь полковника-штабиста. – К такому уединению англичане и шведы стали прибегать после того, как на контору фактории, находившуюся там, где сейчас расположена застава, было совершено нападение какого-то разбойничьего отряда сибирских казаков, во время которого все служащие фактории были истреблены, а все имущество их разграблено. После строительства Нордического Замка на месте заставы находился лишь приемный пункт пушнины, да чуть поодаль, у реки Саримы, было построено нечто похожее на постоялый двор.

– Там до сих пор просматриваются остатки фундамента, – подтвердил Ордаш.

– Однако всю собранную приемщиками пушнину сразу же грузили на корабль, который на ночь отходил к острову. Хорошо вооруженный корабль, два вооруженных бота и пулеметы, установленные на перевале за факторией и по сторонам её, в самом деле превратили остров в неприступную для разбойников крепость. Вот так-то, граничники, мундиры в аксельбантах, – подытожил свой рассказ старший лейтенант. – Получается, что когда-то остров Фактория был не только обитаемым, но и вполне цивилизованным.

Прежде чем войти в Нордический Замок, старший лейтенант и его спутники осмотрели прилегавшую к заливу местность и само здание. Построено оно было на высоком массивном фундаменте, скрывавшем за своими стенами большой подвал. Крыльцо тоже выложено было из массивного камня, но так, что и в нем Ордаш насчитал три узких бойницы.

Обойдя замок, старшина обратил внимание на еще одно здание – г-образного склада, одна стена которого примыкала к стене замка, образовывая закрытый двор, из которого выводила узкая калитка. Впрочем, из Нордического Замка в него можно было попасть и через черный ход. Ну а прямо к нему подступала гряда, взойти на которую можно было только с востока. С севера же она казалась совершенно неприступной, а с запада перекрывалась врубавшимся в толщу скалы складом, тоже напоминавшим армейский форт.

– Англичане есть англичане. Они всегда были мастерами возведения фортов, – как бы вслух рассуждал начзаставы, – поскольку строить их приходилось во всех колониях, от Америки до Индокитая. Только благодаря фортам они и сумели сотворить эту свою некогда могучую империю.

– Здесь они, судя по всему, тоже обустраивались надолго, – молвил старшина.

– Вот именно: «обустраивались». То ли пустыня, то ли Арктика – они везде привыкли обустраиваться так, чтобы жить по-барски. Так что этому у них стоит поучиться.

– Тундра, однако, суеты не любит, – заметил «идеологически подкованный нацмен» Оленев. – Как и барской жизни – тоже. В тундре нужно жить так, как велят обычаи тунгусов, да.

– Ты что же, прикажешь нам в тунгусов превращаться? – попытался осадить его Загревский.

– Зачем? Я ведь не приказывал вам приходить в эту тундру?

Старший лейтенант с каким-то особым выражением лица уставился было на тунгуса, но от реплики почему-то воздержался. Может, потому что взгляд его Оркан встретил с невозмутимым спокойствием коварного азиата.

«Не так прост этот Тунгуса, как может показаться при первой встрече с ним, – понял Ордаш. – Следовало бы присмотреться к этому аборигену попристальнее».

* * *

Сразу же за грядой открывался обширный каньон – своеобразный разлом, пересекавший остров с востока на запад. А по ту сторону его виднелась широкая горная гряда, самые высокие вершины которой все еще оставались покрытыми снегом.

– И далеко простираются эти горы? – поинтересовался Ордаш, вдруг представляя себе, что судьба забросила его на этот островок надолго. И вообще его одолевало какое-то странное предчувствие – как человека, которому надлежало провести здесь свою долгую и смертельно опасную сибирскую робинзонаду.

– Здесь такого понятия – «далеко» – не существует, – поучительно молвил Загревский. – Слишком мала эта океанская суша. Так что километра на два всего лишь.

– Тоже расстояние. Вспомните, что оттуда, с материка, островок кажется значительно меньшим, совсем крохотным.

– Потому что оттуда виден всего лишь южный мыс Фактории. А где-то там, на северной оконечности, остров раздваивается на два полуострова. Один из них короткий, а другой упорно уползает в ледовые поля настоящей, глубинной Арктики. И, по-моему, никто так и не исследовал его, тем более что там уже трудно отличить где океанский лед, а где островной.

«Что ж, – сказал себе Ордаш, – если уж тебе выпало бы оставаться на каком-либо северномм острове одному, то хотелось бы, чтобы им оказался Фактория, с его Нордическим Замком».

– Стреляли, однако! – воскликнул Оленев, когда они обходили по тропе, шедшей вдоль стены склада. – Из пулемета стреляли, – ощупывал пальцами пулевые вмятины. – По бойницам целились, да…

– Не без этого. Белогвардейцев выкуривали, – объяснил командир заставы, даже не поднимая глаз, чтобы посмотреть на то место, которое указывал тунгус. – Говорят, упорные бои шли: с высадкой десанта и контратаками.