Граница безмолвия

– Вот в чьем ранце ржавеет фельдмаршальский жезл, штабс-капитан, – поучительно заметил фон Готтенберг. – Выслушивая его доклады, я порой чувствую себя рядом с этим унтерштурмфюрером недоученным юнкером.

– Однако вынужден сообщить, – продолжил Конар свой доклад, как только барон умолк, – что пока что «норвежцы» не продвинулись в сторону Мурманска ни на один километр. Если это произойдет, я тотчас же сообщу об этом.

– Постарайтесь сделать это как можно скорее, унтерштурмфюрер, – со всем возможным сарказмом посоветовал барон. А как только дверь за адъютантом закрылась, вопросительно взглянул на штабс-капитана. – Может, отправить его на фронт?

– Вот тогда уж он точно дослужится до фельдмаршала. Так что будем делать с нашим пленным?

– Пусть пока служит у нас в роли пилота, но при этом готовит себе на замену кого-то из германских авиационных стрелков.

– Мудрое решение, господин барон. Мужик он северный, а значит, очень пригодится вместе со своим самолетиком на базе «Норд-рейх». Кто, глядя на этот, каждому русскому знакомый У-2, решится предположить, что летают на нем – причем в глубоком тылу – уже германские пилоты?!

27

Проснулся Ордаш от завывания ветра и громких ударов волн. Быстро, по-солдатски одевшись, он подошел к окну и увидел, что где-то в полумиле от берега все пространство затянуто мутной пеленой тумана, сквозь которую едва-едва просачивается размытый квадрат утреннего солнца.

Над островом царил настоящий ураган. Порывы ветра ударяли в окна – так что казалось, что вот-вот он выбьет их вместе с массивными рамами. От разрушительной силы его Нордический Замок уберегало только то, что устроены эти двойные окна были в виде узких бойниц. Волны накатывались на берег одна за другой, почти достигая пенными гребнями высоты озерной плотины. Само же озеро и стоявший в островной гавани бот спасали от океанского гнева лишь скальная коса, прикрывавшая вход в залив почти параллельно озерной плотине и принимавшая все удары волн на себя.

– Что там происходит? – возник за спиной старшины сипловатый похмельный баритон начальника заставы.

– Шторм, товарищ старший лейтенант, – мельком взглянул на него Вадим. – Дичайший шторм, Хрис-тофор Кол-лумб!

Начальник заставы только что проснулся и подошел, на ходу застегивая брюки, подтяжки которых все еще свисали по сторонам. В эти минуты он был похож на офицера, поднятого по тревоге, но решившего сначала выяснить, по какому случаю тревога, а уж затем привести себя в надлежащий вид.

– Странно, мы же прибыли сюда по прекрасной погоде – по солнышку и почти по штилю.

– Но это было вчера.

– Как… вчера? – повертел головой старший лейтенант.

– Потому что сейчас уже, судя по часам, около половины десятого утра.

– Не может такого быть, погранохрана! Почему же ты не разбудил меня еще вчера вечером?

– Какого дьявола? Здоровый солдатский сон. С охоты вернулись поздновато. Зря керосин жечь не стали, тоже улеглись.

– А ведь там, на заставе, уже вторую неделю донимала жесточайшая бессонница, – покаянно проговорил Загревский, упираясь рукой о стену и заполняя своей головой большую часть окна-бойницы.

– Она донимает всех, кто очень сильно ждет корабля, – заметил Ордаш.

– Думаешь, это связано с кораблем? Так я не слишком уж и жду его.

– Тогда с тоской по родной земле, – не поверил ему Вадим.

Корабля, привозившего им почту и вносившего хоть какое-то разнообразие в их рутинную жизнь, все ждали, как долгожданного вестника, как символа перемен, как избавления.

– Как прошла охота? – оторвался он от созерцания океана. – Не слышу звуков рога, не вижу трофеев.

– Оркан подстрелил песца. Тушу разделал, мясо жарит. Уж что-что, а голодать не придется.

– Сегодня – да, не придется. Но не известно, сколько продлится шторм, как прогнозируешь, мореман?

– Два-три дня – не дольше. Так что уверен: продержимся. Есть еще пара банок консервов и кусок соленого мяса – из армейских запасов, к туше песца отнесемся экономно. К тому же сегодня опять уйдем на охоту. Имея такого стрелка-охотника, как ефрейтор, до каннибализма ситуацию не доведем.

– Правда, застава несколько дней пробудет без начальника, старшины и каптенармуса, что уже само по себе…

– И пробудет, ничего с ней не случится. Мы находимся на подконтрольной территории, а значит, продолжаем нести службу.

За стенами Нордического Замка стихия бесновалась все сильнее, однако здесь, за толстыми каменными стенами, в кают-компании фактории, было тепло и уютно. Полыхал небольшой костерок в камине, накалялась заполненная добротным углем печка-буржуйка. Чтобы сэкономить спирт, его решили разводить большей долей воды, но даже при этом умело поджаренное мясо песца казалось нежным и почти ароматным.

– А ведь бывают же и в нашей жизни сладостные минуты, – проговорил Загревский, поднимая второй «бокал» за всех, кто в эти минуты охраняет границы. Этот Нордический Замок – настоящая отдушина для души. А что, как-никак осколок европейской цивилизации, некая имитация «старой доброй Британии».

– И в самом деле, такое впечатление, что попадаешь в иной мир, ничего с нашей заполярной монастырской заставой не имеющий.