Граница. Библиотека избранных произведений о советских пограничниках. Том 2

Вот жёелто блеснул автоматный патрон, а рядом — след от сапога. Глубокий след, видимо, тащил человек что-то тяжёлое. Ещё один след и ещё. Вон бинт в крови, свежий совсем. Дальше, дальше по следу. Дерн вырублен. Под ним земля свежая. Это могила. После стычки с пограничниками, о которой говорил Ко-чин при первой встрече, бандиты унесли своих убитых. Значит, здесь их последнее пристанище.

Тамбовцев искал следы.

Вот уже и солнце начало склоняться к верхушкам деревьев, а он все кружил в чаще, по маршруту, понятному только ему одному.

* * *

Комната Анны Кучеры была просторной и чистой. Стол покрыт домотканой скатертью с весёлыми петухами. Во всех углах в глиняных горшках стояли букеты полевых цветов.

Младший лейтенант Сергеев, в штатском тесноватом пиджаке, в широких брюках, разглядывал полку с книгами. На ней стояли учебники, книги на польском, белорусском, старые издания Толстого и Некрасова.

Вошла Анна, неся миску с дымящейся картошкой.

— С книгами у нас трудно, — сказала она. — Я уже в роно написала, нужно больше книг на русском языке, особенно советских писателей. А они мне отвечают — ждите. А сколько ждать можно? Скоро учебный год начнется.

— Война, — ответил Сергеев. Ему очень хотелось помочь этой красивой женщине. — У меня тут тоже кое-что есть, — Сергеев полез в саквояж, с которым, видимо, раньше ходил по деревням умелый коммивояжер или сельский фельдшер, и вытащил две банки консервов.

— Роскошь-то какая, — сказала Анна, разглядывая пёстрые наклейки.

— Второй фронт, — пояснил Сергеев, — помощь союзников.

Они сидели за столом. Картошка и колбаса лежали в тарелках с синеватыми цветами. И все это — тарелки, вилки и ножи — смущало Сергеева, отвыкшего за годы войны от подобной сервировки. В дверь постучали.

— Войдите, — сказала Анна.

Вошёл плотный усатый человек лет пятидесяти. Одет он был в полосатый пиджак, под которым виднелась нижняя сорочка, и латаные немецкие брюки, заправленные в желтые краги.

— Я до вас, пани Анна.

— Это вот наш староста, — пояснила хозяйка. — Ковальский.

— Я, дорогой пан товарищ, пока власть в деревне представляю, — сказал Ковальский, внимательно и цепко разглядывая Сергеева. — Так что документы пожалуйте.

Ковальский расстегнул пиджак, и Сергеев увидел широкий ремень и кобуру.

— Я из районного отдела народного образования. Инспектор Люцкевич Антон Станиславович. Приехал школу перед началом года проверить, — Сергеев протянул документы.

— Хорошее дело, доброе, пан товарищ, — Ковальский взял паспорт, командировку. — Значит, в пограничной стражнице отметились?

— Конечно.

— Добре, — Ковальский вернул документы, покосился на стол. А вы садитесь с нами, пан Ковальский, — предложила учительница.

— Це добро, дзенькую бардзо, — Ковальский сел, взял нож и отрезал здоровый кусок консервированной колбасы.

* * *

Ярош шёл по улицам польского пограничного городка. Маленький был городок, зелёный, двухэтажный. Его можно скорее назвать местечком. День сегодня был базарный, поэтому скрипели по улицам колеса телег. Везли крестьяне на рынок немудреную снедь.

Военных в городе много было. Русских и поляков. Ярош вышел на площадь. Над зданием повятского старостата висел красно-белый флаг.

У костела толпились в ожидании службы люди, одетые в праздничные темные костюмы.

Ярош прошел мимо длинной коновязи, рядом с которой вместе с лошадьми приткнулись два военных «студебеккера», и свернул в узкую улочку. На одном из домов висела жестяная вывеска — огромная кружка пива с белой, кокетливо сбитой чуть вбок шапкой пены. И надписью: «Ресторан „Краковское пиво“». Ярош толкнул дверь и вошел в чистенький, отделанный светлыми досками зал.

На стенах плотно, одна к другой висели акварели с видами Кракова. За стойкой царил огромный усатый мужчина. Увидев Яроша, он приветливо закивал ему.

— Как торговля, пан Анджей? — Ярош подошёл к стойке и облокотился на неё.

— Сегодня всё должно быть хорошо — базарный день. Как всегда?

— Да, — Ярош кивнул.

Хозяин налил рюмку бимбера, наполнил пивом две высокие кружки. Беря деньги, он наклонился, словно случайно, и прошептал:

— Пришли двое из лесу, просили показать тебя.

— Где они?

— Ждут сигнала.

Ярош оглядел зал. За одним из столов сидел молодой парень в желтой кожаной куртке.

— Подай сигнал после того, как я прикурю. Понял?

Ярош выпил водку, взял пиво и пошел к свободному столику. Он поставил кружки, достал трубку, похлопал себя по карманам. Спичек не было.

Ярош подошел к соседнему столу.

— Позвольте прикурить.

Человек в кожаной куртке не торопясь поставил пиво, достал коробку спичек, протянул. Ярош раскрыл её и незаметно спрятал между пальцами листок бумаги. Прикурил, поблагодарил кивком и пошел к своему столу.

Хозяин, подождав, пока он сядет, достал из-под стойки пластинку, положил ее на патефонный круг, опустил мембрану. Зал наполнили звуки танго.

Двое подошли к стойке.

— Ну? — тихо спросил один.

Хозяин глазами указал на Яроша.

Тот пил пиво и слушал танго, грустное довоенное танго.

* * *