Граница дозволенного

Пабло Симонетти Граница дозволенного

Все, чего я хочу, — повиноваться велениям плоти, без ненужных вмешательств ума, морали и прочего.

Из письма Д. Г. Лоуренса Э. Коллингсу.

Озеро Гарда, 17 января 1913 г.

Визит первый

Здесь, в доме у моря, я прихожу в себя после разъезда с мужем. Делаю что хочу, живу одна, брожу по холмам, а после возвращения копаюсь в саду. Читаю, сплю — много сплю, часов по девять в день, не меньше. Сон — одно из самых моих любимых занятий, я просыпаюсь спокойная, тревоги уходят. Выспаться всласть я могу только здесь, в этом доме, то кутающемся в нежную дымку утреннего тумана, то укрывающемся от солнца за высокими лесистыми холмами. Далеко позади остался город с его суетой и делами — по утрам надзор за ландшафтными работами, потом офис, проекты, бесконечная бумажная волокита… Но даже тут, в добровольном затворничестве, побыть одной не удастся. Ко мне едет сестра. Будет выведывать, почему мы разводимся. За то время, что я после ухода от Эсекьеля сижу тут, в Рунге, мы с ней разговаривали по телефону раза три-четыре. Видимо, этого ей недостаточно.

— Ты мне соврала! — накинулась она на меня вчера.

— Где соврала? Ты о чем?

— У тебя любовник, Амелия, вот почему вы разводитесь.

Узнай она подлинную причину, посмотрела бы на меня совсем другими глазами. Но ей не хватит ни широты взглядов, ни спокойствия, ни желания, ни выдержки, чтобы выслушать все как есть. Она словно ребенок, сгорающий от любопытства. Сколько еще объяснять, пока она поймет, почему все случилось как случилось — наши с мужем чувства и взаимопонимание, покатившись по наклонной, рухнули в ледяное озеро, из которого нет возврата?

С детства, даром что я младше, Хосефина делилась со мной самым сокровенным, наивно рассчитывая на ответную искренность. Мир в нашей с мужем семье она принимала за свидетельство крепчайшей любви, ведь именно это отличало нас с Эсекьелем — никаких ссор, все гладко, без сучка без задоринки. Понимающие улыбки, полное единодушие, жить счастливо и умереть в один день. И теперь сестре досадно — не потому, что развалился наш образцовый, как в книгах, брак, а потому, что она проворонила начало конца. Мозги у Хосефины есть, и легкомысленной дурочкой ее не назовешь, но некоторый эгоизм и шаблонность мышления присутствуют. Она идет по жизни, не вдаваясь в детали происходящего вокруг, если они не затрагивают ее персонально. Не знаю, почему она так близко к сердцу принимает мой развод. Возможно, здесь все дело в патриархальном представлении о семье, о границах. Ей непонятно, куда теперь определить Эсекьеля, ведь даже меня, родную сестру, для которой в ее «географии» всегда найдется уголок, она предпочитает воспринимать так, как привыкла. Мы сбили привязку к месту и обстоятельствам, и она пытается теперь определить координаты заново, нанести нас на карту своего окружения раз и навсегда, чтобы не запутаться.

— Хосефина, послушай, я встречаюсь с Роке Гарсией…

— Я не про Гарсию, это все выдумки для отвода глаз. Я имею в виду Бернардо Отеро. Или, скажешь, он не из-за тебя развелся?

— Откуда такие сведения?

— От одного близкого человека. Она врать не будет.

— Кому близкого?

— Нам обеим… Тринидад, наша невестка, не из выдумщиц. А ей рассказала сестра Эсекьеля, твоего мужа.

Мое терпение лопнуло. Гораздо сильнее, чем это вот ханжеское «твоего мужа», меня задело, что родные с обеих сторон судачат за моей спиной. Будто взяли и втолкнули меня обратно в курятник, из которого я пыталась сбежать.

— Хосефина, слушай внимательно, я повторять не буду…

— Что ты злишься? Я же ни при чем…

— Помолчи! Выбирай — либо ты веришь мне, либо кому попало. Если хочешь, познакомлю тебя с Роке, можем о нем поговорить, если тебе интересно, но если ты не перестанешь…

— А зачем сестре Эсекьеля выдумывать?

— …говорить нам будет не о чем, — закончила я, не обращая внимания. — Можешь толковать о своем, я о своем.

— О тебе ведь заботятся.

— Странная забота.

— Ну, не злись на меня. — Сменила тактику, подлизывается. — Я просто хочу узнать правду. Как так может быть, что я не в курсе, почему ты от него ушла?

— Что сочту нужным рассказать, расскажу. Но не проси, чтобы выкладывала всю подноготную, а тем более чтобы подтверждала чужие сплетни.