Граница горных вил

Третий этап — подготовка одного из вентиляционных отверстий, через которое Андре должен был вылезти вместе с Карин. По расчетам Ивора, оно находилось выше охраняемой территории и даже, может быть, за пределами Альберовых земель. Для этого побега Андре подходил идеально: достаточно миниатюрен, феноменально ловок, не слишком отравлен. Щит делал успех предприятия почти гарантированным. Если можно было бы сразу пересечь границу, то все казалось бы просто как в сказке. Иначе нужно было идти объясняться с властями или пытаться выйти к морю и звать «голландцев». Это сложнее: до моря оттуда идти и идти.

Оставался вопрос, как спасти остальных. В свете его решения Андре был настроен как раз немедленно сдаться властям и вести их походом на Альбера. Ивор считал это непроходимой глупостью.

— Ты, наверно, не представляешь себе, сколько нужно звонков, бумаг и подписей, чтобы получить ордер на обыск у почтенного, очень богатого предпринимателя, даже если он производит домашние тапочки. А тут оборонное предприятие. И у Альбера наверняка везде свои люди, которые немедленно дадут ему знать, что появился сумасшедший парень и катит на него бочку. А уж когда ты станешь излагать свои анкетные данные, тебя засунут в психушку до конца твоих дней. Правда, я думаю, конец наступит очень скоро. И твой, и наш. Карин, может быть, уцелеет в этой передряге, но ее там тоже ничего хорошего не ждет. Иди, иди к морю и не оборачивайся.

Первоначальный план Ивора был гораздо проще. Стрем хотел выставить Андре и Карин из подземелья и подорвать его — вместе с собой — через несколько часов после побега или при первой же тревоге. Взрыв уничтожил бы все: и лаборатории, и готовую продукцию. Правда, остался бы Альбер, которому пришлось бы отвечать на вопросы: что это у вас там взорвалось? Сколько человек погибло? А чем они занимались? Но если бы Андре уцелел, с Альбером нашлось бы кому потягаться.

Такой план можно было бы осуществить довольно быстро. Полгода бы хватило. Но Андре упрямо настаивал на том, чтобы попытаться спасти людей и не взрывать все подземелье. Положим, он исчез. Утащил Карин и скрылся. Если лаз за ним намертво закрыть, можно подумать, что он спрятался где-то внизу. И долго его там искать. А если подгадать так, чтобы Альбер уехал, можно было бы выиграть довольно много времени, пройти границу и позвать на помощь Бет. Андре пытался просчитать, возможно ли под щитом пройти сквозь горную закрытую границу. Ивор ворчал, что ничего из этого не выйдет, но все-таки они подготавливали сложный побег без катастрофы. Правда, Ивор и свой первоначальный план тоже готовил к исполнению — своими руками и не докладывая об этом Андре, хотя тот, вероятно, догадывался. И все это было так трудно и так долго, как не бывает по другую сторону границы.

Тем временем Карин росла, и отношения внутри маленькой странной семьи становились сложнее. Мейбл слушала сказки и присутствовала на всех прочих занятиях, и Андре, в конце концов, с этим смирился. Для Карин, если разобраться, Мейбл была единственной «мамой», которую она помнила и любила. Хотя, конечно, Андре предпочитал, чтобы в этих занятиях участвовал сам Ивор, но так бывало нечасто.

Зато Ивор исправно добывал все, что ему заказывали: учебники, карандаши, краски, кисти, линейки, глину, пластилин, горы бумаги и тетрадей и горы детских книг на разных языках. С книгами не всегда все проходило гладко. Иногда они провоцировали взрывы, которые трудно было заранее предвидеть. Очень опасным оказался, например, Карлсон, который живет на крыше.

— Надо же, — вздохнул Андре, спускаясь с Мейбл по железной лестнице, — ведь и я когда-то гулял по крышам. Мы по-другому не ходили, нам так больше нравилось.

— Кому — нам? — тут же ощетинилась Мейбл.

— Нам с Санькой. Мы всегда ходили вместе.

— И что же вы там делали, на крышах?

— Ну, например, кидались каштанами.

Мейбл вдруг села на ступеньку и заплакала. Андре пристроился рядом, помолчал, смущенно спросил:

— Прости меня. Не надо было говорить про эти крыши.

— Не обращай внимания, — сказала Мейбл, вытирая слезы. — Все равно ты лучшее, что было в моей жизни.

Андре вздохнул:

— Брось! Не такое я сокровище. Я так — детская выдумка или вообще незнамо что. Еще неизвестно, много ли от меня было бы проку в обыкновенной человеческой семье.

— По крайней мере, ты не напиваешься до чертиков, — буркнула Мейбл. Подумала и перечислила довольно длинный ряд того, что может сделать жизнь в семье невыносимой. При этом она точно называла вещи своими именами. Так уж там было принято. Попытки соблюсти приличия рассматривались как смешное жеманство — не более того.

— Меня теперь уже, наверно, ничем нельзя шокировать, — сказал как-то Андре. — Интересно, это только мы росли такими тепличными детишками, или у нас в стране жизнь все-таки другая? Кого бы спросить? Не Бет же…

— Может, Кроноса? — предложил я.

— Кронос уж точно ничего про жизнь не знает. Он человек абстрактный. Скорей уж Тонио… Впрочем, ладно. Я тоже обойдусь без этих знаний. Пусть у меня останутся иллюзии.

Мейбл как будто успокоилась и вдруг сказала: