Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка

С Здесь только приходят... вот, к евангелистам когда приходят, щи там молятся. И сопровождение там — Ангелина ведет и... сопровождение — музыка. У ней... все время песни поют, и все, это, музыка. Там музыка всегда сопровождает. Она сама — музыкальный работник. Ее как раз произвели, Ангелину... Попы... вот, Марко Презентация их была тут, и они отвечают, а Марко их так курирует. И они приезжают, вот, оттуда, из Финляндии. А церковь, вот, ну евангелистскую открыл Марко. Открыл. Он ее всю оборудовал. Он... привезли стулья... специальные, вот, такие стулья. Привезли занавески. Привезли плафоны. У них были привезены. Крест, им повешен. Потому что в евангелистских церквях не украшают, как у нас, иконами. Там нет украшения. Мы были когда в Париккала, были. Мы ходили тоже там... в церковь ходили. Заходили, там тоже, вот, крест, вот, и всё... зашли. Там можно... лежат, вот, эти моле… моле... молельные книги, вот, эти. Можно взять, вот, молиться, сесть. Но они на финском языке. Книга посещения есть там, кто заходил. Книга посещения — оставишь свой автограф, подпись: кто ты, и куда явился, там, побывал в этой церкви. И кругом этого... вот этой церкви — мы в Париккала были — Ку... оканиеми, вот, так, по-моему, там. Коммуна в Уукуниеми. Дак, вот, там у них захоронения, могилы кругом вот, этой церкви. И они показали нам, что это за захоронения. Потому что на каждом захоронении показано: год гибели. Захоронено... погибли ребята, молодые солдаты, финны, которые воевали на территории нашей здесь. И они привезены туда, и там они захоронены. И вот, у каждой могилы, вот... она цементированная кругом. Опалубки сделаны, и цветы — у каждой свои. И вот, мы ходили, вот, смотрели. Доски, вот, у них положены. А потом ходили в церковь туда.

И А вот, скажите, пожалуйста, а, вот, до того, как Евангелическая Церковь появилась, как люди тут... молились? Были тут религиозные люди, которые молились Богу?..

С Знаете, тогда религия с государством у нас... да она и отделена с государством. И она таким-то образом преследовалась госу<дарством>. Поэтому себя не проявляли. А вот, когда сменился у нас строй, сменился строй, у нас теперь в веру очень много людей теперь верующих, очень много стало. Потому что они как бы веровали. Но они как бы дома, сами для себя и сами в себе. Вот у меня... Я скажу, вот... Мы жили в Ласанен, жили. Бабушка у меня Авдотья, бабушка — она верующая была. И у ней всегда висела иконка. И вот, она перед сном молилась. Перед сном молилась. Вставала утром — молилась. И всё говорит-говорит-говорит. И мне так интересно было. Я говорю: «Бабушка, ты чего говоришь? Ты чего там молишься?» Она говорит: «Это не твое дело. Ты идешь своей дорогой — иди. А это — моя дорога. И я иду... и этой дорогой я иду». И она молилась. «Я, может, за тебя молюсь, за свою дочь Веру, за твоего отца молюсь». И вот, она скажет: «Я молюсь за сы­новей, я за здоровье молюсь. А ты больше меня не спрашивай!» Она, вот, молилась, я знаю...

И То есть, она вас не учила?

С Нет, она не учила, но она... мы ей не мешали. Никто не мешал. Отец сказал: «Не трогай». Отец был партийный. Он сказал: «Не трогай! И даже и не говори. Пусть у бабушки будет в ее комнате так, как она считает». Это очень... охранялось. У нас... в общем, дома обыч­но пожилые люди, они как-то... на них глядели... подражали, их слу­шали. Их советы принимали, их советы. Сейчас по-другому. Сей­час по-другому. Это все нужно было.

ФИ А вас не крестили?

С Крее... я крещенная.

ФИ А когда?

С Я крещеная у Марко, у евангелистов. В Ихала, крестили нас в Ихала.

ФИ А Вы своих детей, когда они родились?..

С Крещеные дети, только не... они сами крестились. Дети уже сами потом. Они крещеные, они православные. Они крещеные.

И А Вам как-то не кажется все-таки не... ну... не очень удобным, что дети православные, а Вы, вот, в Евангелическую церковь?..