Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка

С Оно и было. Но только оно было... очень мало захоронений было. И на этом кладбище было захоронение только с краю. Но финс­ких могил было очень много. И первое кладбище, первое кладби­ще... очень захоронено там много. Но у них на кладбище, у фин­нов, плиты были поставлены. У них хорошо ухоженное. А вот, это кладбище, вот, новое сейчас которое большое. Вот, дорога, когда заезжаешь., и, вот, едешь прямо, не сворачиваешь на одну могилу, а по краю, вот, туда ехать. Бросилось <в глаза>. на этом кладбище очень было много крестов, деревянных крестов. И вот, эти кресты, вот, деревянные., вот, эти кресты, они стояли, вот, туда, в глубь клад­бища. Вот, они туда были. Сейчас они уже сгнили. Они уже вре­мя прошло. И потом я уже узнала, что это за кресты. Это — ког­да началась война, в Элнсенвара был разбомблен русскими — на­шими советскими войсками — поезд. И потом я читала. Лида мне переводила, Антоновна. Она говорит, в этой книге — вот, «Куркийоки» книга — в одном из томов. А их несколько томов. То их пять, по-моему, томов книги «Куркийоки» . Это — такая ценность. Хорошие книги. Но... вот, они у ней были, у Лиды. Она, вот, умер­ла. Так, вот, там по все., она как рассказывала: Элисневара, уже сгоревшее все... и то, что к отправке было отправ... приготовлено мирное население в Финляндию. Финнов было подготовлено... И... был сам поезд. И его разбомбили. И вот, по-моему, вот, эти люди, которые захоронены на кладбище, вот, эти, вот, на кладбище кре­сты деревянные, которые были поставлены, — это погибшие во время налета самолетов. Это — погибшие. И они были, так ска­зали нам, вот... говорила она. Что это погибшие, говорит, те, кото­рые, вот... хотели, чтобы их похоронили... может, тут из Куркиёки, из Куркиёк отовсюду это люди были. Поезд этот, большой поезд был, видно. Разбомбили этот поезд. <...> [МД-11]

И А вот... я еще про кладбище хотела спросить. А кладбище, вообще... Не боялись ходить туда, на кладбище? Ребятишки, да. Ничего там не чудилось никогда?

С Нет, нет-нет. Нет. Мы на кладбище ходили, знаете, с интересом. А потом на кладбище какое-то время... Тут еще не разрешали при­езжать, вдруг одна плита была поставлена на место — финская. А там захоронение... по-моему, женщина молодая. Там, наверное, се­мейное было. Потому что «Айно» — написано, я фамилии не по­мню. И... была приведена в порядок эта могила, была приведена в порядок. Стали... обратили внимание, что она приведена в поря­док. А потом, вот, здесь, когда, вот, мелиорация проходила у нас, эс­тонцы работали. И вот, тут, вот, рядом желтый домик, вот, тут сей­час. Там, вот, домик. И у них, вот, на берегу там стояли вагончики. Они жили в вагончиках и, вот, в этом домике. Они, прохвосты, занялись чем. Они стали воровать плиты. Вот, эти плиты стали воровать с кладбища, финские. И увозить. И причем, их засекли потом. Но они вывезли много плит. Видимо, на... полировали и потом продавали эти плиты. Вот, я сейчас, как помню, одна, вот... вот, здесь у школы одна плита. И вот, мне кажется, что, вот, эта плита так и пропала. Она тяжелая. Это же... во-первых, такие плиты тя­желенные, они же с транспортом работали. Они их стали таскать оттуда. А их, когда пресекли, одна плита осталась и, вот, тут была сброшена. И потом она как-то съехала в канаву и, наверное, так заплыла илом, да грязью, вот, эта, вот, плита. А там фамилия написа­на. Я не помню этой фамилии. Написано было.

И Это эстонцы были, да?

С Они приезжали, они и увозили — эстонцы — плиты. И их, вот, тогда... милиция тогда их. в общем, кто-то подсказал. Говорит, что начи­нают воровать плиты Эстонцы. И вот, милиция их тогда... прекра­тила это. Они потом уехали уже, вот, это все...

И То есть, нельзя было воро…

С Ну что вы! Зачем брать плиты. Если это память. Это же память. Как можно брать плиту. У них родня. Где-то есть родственники, где-то что-то. Ведь приезжали финны, которые... когда разрешили. Они же пошли на кладбище. Они же ищут. Вот, на этом старом кладбище у нас почти там… никого почти не... мало хоро­нят. Только у края немножко. Дак, они разыскивали своих. Пря­мо у речки, которая течет. У речки прямо памятники разыскивали, могилы свои разыскивали. Зачем это нужно делать? Это святое дело. Их нельзя это... ворошить. Разве можно это делать.

И А вот, не было такого, что на Троицу ходили на кладбище на финское?

С На Троицу все время ходят. Даже не то что... сейчас все время на Троицу ходят. А сейчас сказали... на Троицу... значит, более так... в веру ударились, стали изучать. И сказали, что перед Троицей уборку делают на кладбище все своих могил. Перед Троицей при­ходят, а на Троицу не ходят, на Троицу. Это редко, кто теперь хо­дит на Троицу. А на Троицу все время ходили. Напивались пьяные там даже, напивались. Они... [нрзб.]

И А что с собой носили?