Граница леса

Та же деревня. В одном из домов — я знала это неведомо откуда — спал Вийник. Спокойно спал, как человек, у которого спокойно на душе. Очень спокойно… слишком — для человека, который нарушил законы двух государств. Но не слишком — для человека, которому один из спасённых подсыпал сонного порошка. Он спал и не видел, как в деревню входят одетые в чёрное слуги принцессы. Спал и не чувствовал, как его кладут на носилки и тайно уносят. Спал и не знал, что проснётся закованным в клетке в волшебной тюрьме принцессы Кайодиви.

Что ты наделала, сестра моя Кайодари…

Когда мага унесли, в видении осталось что-то вроде затухающего эха его волшебства, оно смешивалась с ядовитой магией нежити и был ещё какой-то странный оттенок, который будоражил кровь и звал… звал… звал…

Прежде, чем я успела спохватиться, видение потянуло мою душу далеко-далеко, туда, где в сердце леса на камне расставался со своей магией пленённый ведьмой огненный маг Зике. Он лежал совершенно обнажённый и тяжело дышал. Три девушки покрывали его кожу поцелуями и под их губами на теле мага распускались огненные цветы. У Зике не было сил даже стонать, а они смеялись и всё спрашивали, неужели они не лучше, чем та девочка, которую он хотел насильно сделать своей женой.

Вдруг видение всколыхнулось.

В него ворвался лесной страж в своём нечеловеческом облике — огромный, звериный, устрашающий.

— Пока вы тут… развлекаетесь, — выплюнул он грубое слово, — его братья жгут мой лес! Тиселе вышла ему навстречу, а вам хоть бы что!

Тиселе… я слышала это имя… но… кто она? Мне почудился запах ветра и крови.

Заклятые рассмеялись.

— Братья?

— Как мило!

— Давно у нас не было такой добычи!

— А они хорошенькие?

Страж ответил гневным рычанием и они с бездушным смехом упорхнули.

Моему взгляду предстали двое мужчин в красных одеждах огненных магов. Один из них держал в ладонях светильник — плошку, в которой горел огонёк. Вопреки естеству, он наклонялся в ту сторону, куда шли маги… не сразу я поняла, что маги шли в ту сторону, куда наклонялось пламя.

— Брат Зике там, — проговорил один из них, кивая на огонёк. — Он жив, его пламя горит ровно.

— Тот, кто первым поймает ведьму, получит всё, — проговорил второй и вскинул руку. Из неё вырвалось пламя и сожгло дерево, по несчастью оказавшееся у них на пути. Раздался стон, но маги его не услышали. Кожей я чувствовала боль стража, чей лес сжигался заживо.

Они шли прямо туда, где горело для них пламя их брата, и не сразу почуяли, как вокруг сгущается чёрный туман. А потом…

…Ведьма стояла среди деревьев — маленькая, тоненькая в слишком просторном белом балахоне. Она была боса и под её ногами стремительно таял снег. Ведьма смотрела на магов серьёзно, без улыбки или страха. С напряжением человека, решающего сложную задачу.

— Именем Бога пожаров! — провозгласил тот, который жёг деревья. — Сдавайся — и умрёшь без мучений!

Уголок рта ведьмы дёрнулся, словно она хотела улыбнуться, но раздумала. А потом руки подняла она — и по обе стороны от неё выросли чудовища, подобные тем, которых жёг Вийник в имперской деревне. Они рванулись к огненным магам как собаки, спущенные с поводка, и были немедленно ими сожжены, но из-за спины ведьмы выпрыгивали новые и новые чудовища. Маги встали спиной к спине и жгли, жгли и жгли нежить. Казалось, чудовищам не будет конца. Казалось, маги всесильны.

Но постепенно нежити становилось как будто меньше. Маги получили передышку. Тогда ведьма сомкнула руки над головой и вся нежить, которая осталась, бросилась на волшебников одновременно. Ещё мгновение… но…

Когда маги, тяжело дыша, смогли оглянуться по сторонам, вокруг не было ни нежити, ни ведьмы. Только серел в воздухе оставленный ею след магии… он медленно подплыл к орденцам… впитался в них…

И тут послышался знакомый смех. Перед огненными волшебниками стояла обнажённая девушка — одна из тех, которые пили магию из брата Зике. Она протягивала магам руки и улыбалась. Тот, у которого была плошка (он умудрился не выронить её в азарте боя с нежитью), как зачарованный шагнул вперёд и тут смех раздался с другой стороны. Чуть позади стояли ещё две девушки, тоже обнажённые и тоже улыбались. Огонёк в плошке как будто сошёл с ума — он кланялся в сторону каждой Заклятой. Маги переглянусь, вскинули руки, направляя их вперёд, на первую девушку… и ничего не произошло. Заклятые рассмеялись своим жутким бездушным смехом. Две из них шагнули каждая к своему магу, обвили их шеи руками. Те не сопротивлялись ни объятьям, ни ласкам, ни поцелуям. Третья улыбалась, но лицо её было напряжённым.