Граница леса

Страж стиснул зубы. Сегодня питомица ещё голоднее обычного, видно, её не слишком баловали в его отсутствие. Когда девочка появилась на полянке (с тех пор там не выросло ни травинки), он сразу понял, в кого она может превратиться, но…

— Кто ты, дитя? — голос раздавался отовсюду, и девочка в диковинном степном наряде заозиралась по сторонам, зыркая из-под спутанных жёлтых волос янтарными глазами. Лес говорил на своём языке, языке шелестов, шёпота, воя, свиста и топота, но кто носит венок из белоцвета, тот поймёт любого, обладающего волшебной силой.

— Я — дитя беды, Тиселе, — просто ответила девочка. — Завтра я войду в силу и меня побьют камнями.

— Зачем? — В голосе послышалось негодование. Зачем люди убивают своих детёнышей?

— Потому что я не должна жить, — объяснила девочка без всякой горечи. Для неё всё было понятно и естественно, и, если странный голос из неоткуда так не считает — тем хуже для него. — Я дитя беды и приношу одни несчастья.

— А ты хочешь умереть?

— Нет, — ответила девочка и села, обнимая худые коленки. — Но я должна. Если они меня поймают. Среди деревьев не бывал никто из наших, тут меня не найти.

И она запрокинула голову и засмеялась. Венок съехал на затылок, а после упал на землю. Лес засмеялся вместе с ней, но Тиселе больше не понимала слов и испугалась. Она вскочила на ноги и оглянулась по сторонам, выискивая нору, в которую можно было бы убежать.

Вот хрустнул сучок. Она подскочила, как ужаленная, но бежать было поздно: на плечо опустилась тяжёлая и жёсткая рука. А вторая рука подняла с земли венок и бережно, как короной, увенчала голову будущей ведьмы.

— Они никогда тебя не поймают, — обещал лесной страж.

— М-м-м-р-р-р-у-у-у-м-м-р-р-р, — продолжала урчать ведьма, когтями раздирая беспечно подставленную ей ладонь — чтобы кровь не капала по капельки, а наполняла рот и стекала по коже. Страж поморщился и отвесил девушке подзатыльник. Жадничать её учить было не нужно, а отучивать бесполезно. — У-р-р-р…

— Тебе хватит, Тиселе, — мягко произнёс страж, когда ведьма перемазалась в золотистой крови с головы до ног. В тот же самый миг все раны закрылись, будто их никогда и не было, и высохли медовые подтёки на руке стража. Тиселе по-человечески пожала плечами, устроилась поудобнее и принялась по-кошачьи слизывать с себя кровь.

— Ты вернулся? — спросила она, приведя себя в порядок.

— Вернулся, Тиселе, — улыбнулся страж и, опрокинув девушку на спину, принялся чесать ей живот.

— Теперь будешь спать? — рассеянно спросила она, как будто ответ ничего не значил.

— Подрёмывать, — уточнил страж. — Спать в наше время нельзя, зазеваешься — в тебе просеку прорубят и спасибо не скажут.

— Хорошо, — отозвалась девушка и перевернулась на бок.

— Тебя не обижали? — небрежно спросил страж.