Граница надежд

— Кажется, в этом имении мы наткнемся на крупный улов, — уже серьезно сказал Христо. — Так утверждает бай Станьо, значит, так и будет. Неспокойно там. Жасмина сожгла свои вещи, которых хватило бы для целого дома. Это, конечно, ее дело. Стефка опять готовится к свадьбе. Какой-то майор приехал. Старый ее знакомый. Она прячет его, чтобы люди не злословили по ее адресу. Похоже, что она собирается скоро смыться вместе с ним.

Павел нахмурился. Ему не понравились новости, которые принес Христо. Да и сам он выглядел слишком легкомысленным. Он скорее годился для застольной беседы, чем для серьезного дела.

— А не знаешь ли ты случайно, у кого там предвидятся роды? — ехидно спросил Павел.

— У кобылы бая Станьо, у его собственной кобылы. — Христо прикинулся, будто ничего не понимает. — Он целую неделю готовится к этому событию, а кобыла все не торопится.

— Ну ты и разведчик! Тебя послали искать гадов, а ты кобылами да свадьбами занимаешься. Был бы я на месте бая Ярослава, влепил бы тебе не меньше десяти суток гауптвахты, чтобы запомнил. Чурбан!

— Ты меня спросил, кто собирается рожать. Я тебе ответил, а ты еще и сердишься. — Христо состроил комичную гримасу и поудобнее устроился на кровати. — Что касается других дел, так есть кое-что интересное. Две ночи назад один из конюхов видел каких-то солдат, они прошли через сад имения. Их было трое, и они направились к винограднику. Да и этот майор, по-моему, подозрителен. Раз не показывает носу из дома, значит, чего-то боится. Как ты думаешь?..

Павел не выдержал. Схватил Христо, поднял с кровати и посадил прямо на тумбочку.

— Дурачок! — Христо стал так дорог ему в этот момент, что захотелось любя шлепнуть его как следует. — Значит, их было трое, да еще и майор?..

— Стоп, этого я не говорил, — возразил Христо. — Майор не имеет ничего общего с теми тремя. А если и имеет, то у нас нет таких данных. Что правда, то правда. Но бай Станьо утверждает, что это дело темное. А что в нем темного, только он один и знает. Значит, к нему надо прислушаться.

— А Жасмина, говоришь, все сожгла?..

— Все. Не позволила ни дощечки вытащить из огня. Была как безумная. А потом одна носилась по лугам. И до сих пор ни с кем не разговаривает.

— А Стефка сыграет свадьбу, и при этом без своих собак. Ну и церемония будет...

Павел схватил ремень, надел его. Больше он ничего не сказал, только, повернувшись к Христо, показал ему два пальца. Тот понял. Через минуту он вернулся с солдатом, и они втроем сразу ушли.

Павел шел впереди, солдат — замыкающим, а Христо — между ними. Со стороны могло показаться, что ведут арестованного. Идти старались в ногу.

Павел торопился к Ярославу, но оказалось, что у того сидит полковник Велев. Услышав их голоса, Павел остановился перед дверью. Но вот полковник вышел, и Павел, увидев его, подумал, что за последние двое суток на плечи Велева свалилась непомерная тяжесть.

Ярослав подождал, пока стихнут шаги полковника, и ввел Павла в комнату.

— Почему так задержался? — спросил он. — Христо вернулся?

— Ждет у перекрестка. Один из конюхов видел троих солдат позапрошлой ночью. И еще одного майора...

— А что же бай Станьо?

— Он хочет сообщить тебе многое. Сказал, что этой ночью придет в Беновскую рощу.

— Значит, так: трое солдат, жених-майор?.. Что ж, мы выбрали правильное направление. Известно ведь, что змея увереннее всего чувствует себя в своей норе.

Ярослав поднял трубку телефона:

— Это снова я. Мы напали на верный след. Драган, выслушай меня. Завтра будешь говорить ты. Так, как мы условились. Полная блокада... Да... Этой ночью!

Он положил трубку и посмотрел на Павла.

— А если их там нет? — сам того не желая, высказал сомнение Павел.

— Дыма без огня не бывает. Если кто-нибудь что-то увидел или услышал, значит, надо досконально все проверить, — сказал Ярослав.

— Хорошо бы нанести внезапный удар, чтобы у них не было времени опомниться, — произнес Павел.

— Их карта бита. Если прольется кровь, мы им предъявим счет, — добавил Ярослав, закрывая на ключ ящик письменного стола. — Вот только Велико меня беспокоит. Опять куда-то запропастился. Ты разыщи его, где бы он ни был. Сегодня ночью Велико должен быть рядом с тобой и как можно дальше от имения. Умри, но удержи его возле себя. Это крайне важно...

Павел не разобрал последних слов. Но он понял, что происходит нечто очень важное, однако не мог определить масштабы событий, пока сам не стал их свидетелем и участником.

Фаэтон грохотал по булыжникам центральной улицы. Покачнувшись, отец и сын Велевы коснулись плечом друг друга, но тут же отпрянули в разные стороны.

— Они великодушны потому, что сознают свою силу, — заговорил полковник.

— Сильный всегда сыт, а они — голодные, — ответил Венцемир.

— Мне необходимо знать, какую веру ты исповедуешь? Скажи, кому ты служишь?

— Только себе самому.

— А погоны? А присяга?

— Это мне подарок от таких, как ты.

— Но я не хочу, чтобы ты умер.

— Мне тоже не хочется умирать. Будет трудно, но я знаю, как бороться. Я стыжусь тебя, отец. Ты очень дешево продался.

— А ты?