Граница надежд

Траурная процессия вошла на городское кладбище. Около могилы пахло известкой от только что построенной каменной ограды. Мы очистили землю от комьев известки. Послышалась дробь барабана, и построенная рота дала несколько залпов.

Полил холодный дождь, и народ быстро разошелся. У могилы остались самые близкие. Мы прикрыли ее цветами, венками...

Жасмина съежилась под ближайшим деревом и смотрела на меня.

— Усильте посты возле Бутова дома! — послышался голос.

Это опять Драган. Церемония закончилась, и он уже думает о последующих днях.

— Выставьте секреты. К нашему району приближается диверсионная группа.

— Не беспокойся!

— А что касается тех негодяев, то завтра их привезут. Ты еще настаиваешь на том, чтобы встретиться с ними?

— Только в том случае, если не будет тебя.

— Я еще подумаю, — сказал он и направился в сторону города.

Жасмина подошла ко мне. Я взял ее под руку. Она поежилась. Ей стало зябко, и она то и дело вздрагивала.

— Что с тобой? — спросил я.

— Мне страшно!

— За Ярослава я спокоен.

Она начала дрожать еще сильнее.

— И за завтрашний день я спокоен.

— Боюсь за тебя.

Я прижал ее к себе. Она такая же, какой была в прежние годы.

Жасмина. Всю ночь я провела в смятении. Одну опору я имела, и ту отнял у меня Драган. Никогда не допускала, что Велико прибегнет к посторонней помощи. Уж лучше бы он отрекся от меня, чем позволил себе признаться Драгану, что сомневается в моей устойчивости.

Чем я заслужила его недоверие?

Кольцо стягивается вокруг меня, и я тороплюсь покончить с этой неопределенностью. Я была сильная, когда защищала только себя. А сейчас приходится защищать не только себя, но и свою жизнь, ту самую жизнь, которую я создала.

Утром мне встретился мой бывший муж. Сначала я его не узнала. Он похудел до неузнаваемости, отрастил усы. Венцемир с усами!

Он остановился и пристально посмотрел на меня.

— Неужели ты меня не узнаешь? — В его голосе по-прежнему звучали нотки самоуверенности.

— Ты изменился.

— Я еще больше изменюсь, но никогда совсем не исчезну.

— А зачем тебе нужно исчезать? Твой отец так страдает из-за тебя. Ты ему нужен, — сказала я, подумав о старом Велеве.

— Все страдают из-за меня, только мне никто не нужен, кроме тебя. Вот уже несколько дней я пытаюсь встретиться с тобой.

— Ну и что?

— Я не забыл, что являюсь твоим должником, что благодаря тебе я спасся от расстрела, от тюрьмы.

— Благодари своего отца. Тогда он тебя простил и спас.

— А теперь я пришел просить, чтобы ты меня простила. Чтобы мы забыли обо всем и ты ушла со мной. Возьми и ребенка! У нас еще вся жизнь впереди. Весь мир принадлежит нам, Жасмина...

Нет, он воистину сошел с ума. Как он мог предположить, что я пойду за ним, ведь он никогда не был для меня живым? Как он мог допустить, что я заберу своего ребенка и доверю ему? Старик говорит, что Венцемир никогда не был безумным, а я могу утверждать, что он никогда и не выздоравливал.

— Я понял многое. Все обдумал. Знаю, и то, что твой муж целыми неделями не возвращается домой, что он постоянно пьян и ночи напролет не спит, потому что ему не дает покоя пролитая им кровь стольких невинных людей.

Я почувствовала, что онемела от ужаса. А Венцемир стоял передо мной и откровенно радовался своим словам. Он протянул руку, чтобы схватить меня, но я его оттолкнула.

— Иди своей дорогой и забудь обо мне, — проговорила я и поспешила уйти от него, но он снова преградил мне путь.

— Только со мной ты сможешь быть счастливой. Поторопись, потому что завтра уже будет поздно!

Я плюнула ему в лицо и ушла. Чувствовала себя оскверненной и оскорбленной.

Вдруг кто-то схватил меня за плечо. Я остановилась. За спиной стояла моя тетя.

— Значит, так ты мне отплатила за все? — прошипела она.

Я готова была убить ее, но тетина рука оказалась сильнее, чем моя.

— Ты должна пойти с нами. Доведешь нас туда, куда нужно, а потом иди на все четыре стороны. Ты знаешь, что я хорошо стреляю. Думаю, тебе хочется остаться живой... Приготовься и не думай, что это предательство. Если ты любишь своего ребенка, то будешь делать только то, что я тебе говорю!

Голос Делиевой был твердым, и я не нашла сил сопротивляться. Она словно парализовала меня. Я хотела позвать на помощь, но голос мой был едва слышен, что-то сдавило горло... А Стефка Делиева исчезла.

Дальше я побрела наугад. Никогда еще не чувствовала себя такой слабой и беспомощной. Они решили сыграть на моих материнских чувствах. Знают, что в Сильве вся моя жизнь. Врагов своих я ненавижу так же сильно, как сильно люблю мужа и дочь. Я ничего не могу сделать...

Я пошла в больницу к Венете.

Венета не могла шелохнуться. Она сама себя подожгла. А надо ли было делать это? Наверное, надо, ведь она зажгла огонь не в погоне за сенсацией, а от душевной боли... Кто ее излечит? Время?.. Люди?.. Ложь! Только она сама может себе помочь.

Я шла к ней не для того, чтобы утешить. Мне хотелось снова ее увидеть, еще раз убедиться в том, что на земле есть люди, уважающие самих себя.