Граница не знает покоя

Прорваться к своим не удалось. Пришлось отойти от КамышевоЙ балки к бывшему Георгиевскому монастырю. Враг наседал все яростнее. Подполковник Рубцов собрал своих людей под обрывистыми склонами берега. Над ними поднимались строения монастыря, справа виднелись в море багрово-глинистые обломки мыса Фиолент. Из-за мыса Фиолент с оглушающим ревом моторов то и дело выскакивали на бреющем полете фашистские самолеты и пикировали на раненых защитников Балаклавы. Здесь был убит сосед Рубцова — командир полка подполковник Макеенок, державший оборону слева от пограничников на участке совхоз «Благодать» — Сапун-Гора.

Всеми способами пытался Рубцов наладить связь с командованием армии, посылал вплавь морем связистов, по вряд ли кому-нибудь из них удалось доплыть до Стрелецкой бухты.

Вместе с командиром полка находился снайпер Иван Левкин. Стараясь сберечь для будущих боев талантливого стрелка, истребителя фашистов, подполковник Рубцов отдал в распоряжение Левкина единственный плот и приказал снайперу еще с несколькими бойцами добираться морем к Херсонесу. Но добраться им не удалось: за мысом Фиолент все они погибли от фашистской бомбы.

Оборону полка, отрезанного со всех сторон от своих войск, подполковник организовал в районе камней, разбросанных по берегу, но противник, оседлавший верхнюю кромку берега, был хозяином положения. Он нависал теперь над пограничниками еще более угрожающе, чем в Балаклаве, где у них все-таки была возможность маневра.

Наконец удалось наладить рацию и связаться со штабом Приморской армии, Рубцов просил подогнать сюда, к берегу, под Георгиевский монастырь, плавсредства. Из Херсонеса пришел ответ, смысл которого можно пересказать так: катера подойти за мыс Фиолент не могут: фашисты простреливают весь район с берега и самолетов. Пробивайтесь всеми способами в Казачью бухту. Оттуда вас эвакуируют на Большую землю.

В неглубокой пещере, уходящей под береговые скалы, Рубцов вместе с другими офицерами разработал план прорыва.

Ночью по крутым тропинкам, по лестнице, спускающейся к морю, по отвесным скалам стали подниматься пограничники в атаку на врага. Страшен был их гнев. Много гитлеровцев уничтожили они во время этой ночной беспощадной атаки. Но слишком велик был перевес в силах на стороне врага — хищного, мстительного. Фашисты ослепляли прожекторами выскакивающих наверх пограничников, обрушив на них огонь всех орудий, пулеметов и минометов. Подполковник Рубцов и комиссар полка Анатолий Смирнов шли в первых рядах пограничников, личным примером воодушевляли людей на подвиги.

Но снова пришлось спуститься с крутого берега к морю…

Тяжело раненного Рубцова принесли на руках и укрыли в пещере.

Испуганные ночной вылазкой, фашисты спешно начали обносить колючей проволокой поверху весь участок берега, создавая повсюду новые огневые точки. Гитлеровцы все это время беспрерывно били из минометов по кромке берега.

Фашистские пропагандисты охрипшими голосами орали в рупоры и призывали выходить и сдаваться в плен.

Не вышел никто! Ни один из пограничников, находясь в смертельной опасности, не поддался на посулы врага. Ливень огня снизу был ответом на вражеские призывы. Тогда фашисты решили заморить пограничников голодом. Продуктов в полку уже не было, и люди пили соленую морскую воду.

Спустя несколько дней фашисты одновременно предприняли атаку на пограничников с берега и с моря. Гитлеровцы спрыгивали на берег с катеров, внезапно появлявшихся из-за мыса Фиолент, другие быстро спускались вниз по тропкам. Так началась эта страшная схватка. Пограничники, голодные и израненные, бились до последних сил, но не сдавались гитлеровцам. Только немногим из них удалось прорваться к партизанам Крыма, где они затем продолжали наносить беспощадные удары по ненавистному врагу.

* * *