Читаем Граница пустоты (Kara no Kyoukai) 05 — Спираль парадокса полностью

Впервые в жизни он хотел убить и попытался исполнить задуманное. Это было незнакомое чувство, и поэтому он закрыл глаза, чтобы не видеть этого. Жесткость в руке говорит, что нож ударил… что-то. Он знал, что маг в красном был не готов, потом выругался, но оборвал себя. Он не мог уклониться от удара на таком расстоянии.

Надеясь, что он не нанес чрезмерно серьезной раны, Микия открывает глаза. Его исчезающее сознание размывает зрение, прежде чем оно собирается в четкую картинку… Альбы, как и прежде нависающего над ним с протянутой рукой, в которой довольно глубоко застрял нож. Его улыбка еще шире, чем прежде.

------------------------------------

---------------------------------------------------

------------------------------------------------------------------------

Это лишь крошечный момент недоверия для Микии. Но, кажется, что он длится час.

- Какой плохой мальчик, так со мной поступил, – издевательски выплевывает слова Альба. – Все это весело, пока кто-нибудь не лишится глаза.

Говоря это, он протягивает к Микии другую руку, в этот раз уже спешно. Хватает Микию за лицо, сжимает, слегка приподнимает и ударяет о ступень. Затылок Микии издает глухой звук. Не теряя ни секунды, он снова поднимает голову Микии, и снова опускает ее. И снова. И снова. Каждый раз повторяя одну и ту же фразу.

- Весело, весело, весело, весело, весело, весело, весело, весело, весело, весело!

Каждый раз сопровождается тем же глухим стуком, оба звука отдаются эхом в пустоте холла. Хватка Микии на ноже слабеет, когда он теряет сознание. Вскоре даже дыхание становится слабее и отчаяннее. На этом месте Альба наконец останавливается и встает.

- Наверное, это больно. Так больно, что я разрыдался бы. Я бы позволил тебе жить, но не думаю, что ты вынесешь такой позор.

Он вытаскивает окровавленный нож из руки, словно вырывает лист, и кивает самому себе в одобрение собственных слов.

- Ну, думаю, я сделал, что собирался. Хотя меня в известной степени интересует маленький эксперимент Арайи, кажется, пора мне возвращаться в Германию. Воздух здесь, в Японии, для меня вреден, – обращается он к неподвижному Микии. Альба отворачивается от тела и начинает уходить, направляясь к коридору, ведущему в центральный холл.

Но прежде чем он это делает, он слышит то, чего точно не ожидал. Из того же коридора раздается другой звук шагов, пронзительные удары, он узнает этот звук. Более того, он только вчера его слышал.

- Невозможно…

Но у него нет времени думать, и вскоре источников шагов стоит в холле, с большим чемоданом в руке. Как и прежде, Аозаки Токо становится на его пути.

<p>Глава 16 </p>

- Избавь нас от избитых фраз в духе «но ты мертва!», Корнелиус. Ты маг. Ты все знаешь о телах. О контейнерах. О творении жизни и даровании сознания. Не разочаровывай меня, – говорит Аозаки Токо с горькой нежностью.

Альба молчит. Глаза прикованы к ней, руки слегка трясутся.

Токо бросает чемодан на мраморный пол со словами «этого должно хватить». Ее ноша - единственная вещь, отличная от прошлого раза. Ее лицо, ее глаза, ее волосы, ее самодовольная улыбка - все то же. Изменился только чемодан. Вчера это был маленький портфель, но сейчас он намного больше. Такой берут в поездку, и в него можно спрятать даже ребенка.

- Я приехала так быстро, как только могла, – говорит Токо. – Но, судя по тому, что я вижу, я опоздала. Мне казалось, я четко сказала, что Кокуто не мой ученик, но ты не послушал. Я никогда не учила его Магии. И если тебе интересно, нет, я ни на йоту не изменилась.

- Но… Но ты мертва! Я вырвал из тебя жизнь собственными руками! – кричит Альба, кажется, не слыша, что говорит Токо. Он сжимает руки в кулаки, чтобы прекратить дрожать. Он в равной степени изумлен, испуган, зол, хотя изо всех сил пытается скрыть это. Токо спокойна и не желает встречаться с налитыми кровью глазами Альбы, предпочитая вместо этого достать пачку сигарет из кармана.

Альба следит за каждым ее движением. И чем дольше фигура действует так же, как Токо, которую он знает, тем сильнее становится бегающий по спине холодок. Не сдержав себя, он кричит:

- Тебя не должно быть здесь. Это ошибка. Да! Какая-то ошибка! Ты заблудилась на пути к следующей жизни. Мертвые не должны задерживаться в этом мире. Изыди, дух!

Он поднимает покрытую кровью руку, ту самую, которую пронзил Микия. Его кровь и кровь из раздавленной головы Токо образуют смесь красного с красным. Он взмахивает этой рукой по широкой дуге, разбрызгивая красные капли. Разлетевшаяся жидкость, летя по воздуху, воспламеняется, словно бензин. Всю его оставшуюся злобу он запускает в Токо в этом отчаянном сотворении Магии.

Огни закручиваются в воздухе и пытаются окутать женщину, но она мгновенно делает движение рукой, словно притягивая их. И действительно, пламя притягивается к ее руке и замирает прямо перед ней. Ладонь открывается и концентрированное пламя плавает в воздухе над ней, Токо использует его, чтобы зажечь сигарету во рту, а когда она отмахивается от огня небрежным движением, он рассеивается.

Перейти на страницу:

Все книги серии Граница пустоты (kara no kyoukai)

Вид с высоты
Вид с высоты

Перевод с японского — Alyeris, Takajun (baka-tsuki.net) Перевод с английского — Костин ТимофейВашему вниманию представляется неофициальный любительский перевод первой из новелл японского писателя Насу Киноко, входящих в цикл «Кара но Кёкай» (Граница пустоты). — «Вид с высоты». Отчасти это — дань моего восхищения перед талантом этого писателя, необычного, отчасти — попытка разобраться в том, почему его тексты, такие незатейливые и даже примитивные по форме, оказывают поистине сногсшибательное воздействие. На меня, по крайней мере. Пронзительная меланхолия и тоска, отчетливое осознание смертности всего сущего в них смешиваются с тонкой романтикой и хрупкой надеждой. Откуда она берется — трудно сказать, ведь, как правило, в произведениях Насу Киноко все кончается как в жизни — то есть плохо. В первую очередь я, конечно, имею в виду «Сингецутан Цукихиме» (Легенда о лунной принцессе) — игру и аниме. Тесно связанный с ними цикл «Кара но Кёкай», который тоже недавно был экранизирован, наполнен той же атмосферой сдержанного безумия и безысходности, и к тому же необычным взглядом на проблемы восприятия реальности субъективным человеческим сознанием и своеобразным отношением к смерти. Но, поскольку оригиналом в данном случае является печатный текст, к тому же уже переведенный англоязычными подвижниками, мне захотелось попробовать передать эту атмосферу, эти ускользающие, трудноуловимые ощущения, которые я испытывал, богатыми художественными средствами русского языка — благо технически это было сделать проще, чем переводить игру.Задача оказалась непростой: двойной перевод уже сам по себе мероприятие сомнительное, а тут ситуация осложнилась еще и тем, что текст Насу Киноко, по критическим отзывам самих же японцев, выглядит чрезмерно лаконичным, если не сказать — примитивным. Английский перевод тоже не блещет особенными художественными достоинствами, однако, судя по тому отрывку, что попал мне в руки, достаточно точно следует оригинальному японскому тексту. Я убедился, что для адекватной передачи мыслей автора русским языком в данном случае далеко отклоняться от авторского текста не потребовалось, хотя, конечно, пришлось зачастую манипулировать градусом эмоциональной напряженности — в английском тексте она была передана слишком сухо, и во многих местах просто неточно. Так или иначе, это всего лишь эксперимент, и насколько он оказался удачным, можно будет судить лишь впоследствии, когда будет закончен весь цикл — да к тому же, переведенный с японского.Закончив работу над первой частью, я обнаружил, что оказался не единственным активным русскоязычным поклонником Насу Киноко, и на сайте baka-tsuki.net уже появился аналогичный перевод. Что нельзя не приветствовать, поскольку разный (что и естественно) подход переводчиков позволяет отчетливо выявить трудности, с которыми им пришлось столкнуться и находки, которые они смогли сделать, занимаясь этим увлекательным, благодарным и упоительным делом. В конце концов, никто бы не стал корпеть над переводами, если бы это не доставляло удовольствие, верно?Т. К.Верстка fb2 — Recluse http://recluse.ru/

Айзек Азимов , Насу Киноко

Фантастика / Детективы / Научная литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Ужасы и мистика / Современная проза / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза