Граница России – Черное море. Геополитические проекты Григория Потемкина

Ярким проявлением той же тенденции, но уже в более реалистичном, приземленном ключе стали книги саксонского дипломата Г. А. В. Гельбига, работавшего в России секретарем посольства в 1787–1796 гг. Фактически выполняя роль резидента, Гельбиг активно собирал в России информацию о жизни императрицы и двора, пользовался разного рода слухами и сплетнями. Вскоре его деятельность привлекла внимание правительства, однако выставить секретаря из Петербурга оказалось не так-то легко – дипломат имел влиятельных друзей в окружении великого князя Павла Петровича, чье положение в последние годы царствования Екатерины усилилось. Удалить Гельбига из России удалось только в год смерти императрицы.

Вернувшись на родину, он начинает анонимную публикацию в гамбургском журнале «Минерва»[38] своей книги «Потемкин Таврический». Это сочинение пользовалось большой популярностью в Европе и в первой четверти XIX в. было переиздано шесть раз в Голландии, Англии и Франции[39]. Сам Гельбиг назвал свой труд сборником анекдотов. Сильное предубеждение против России, откровенно высказанная автором ненависть к Екатерине II и ее ближайшему сподвижнику превращают первую биографию Потемкина в политический памфлет.

Изучая книги Гельбига, Е. И. Дружинина пришла к выводу, что именно он познакомил европейскую публику с феноменом «потемкинских деревнь». «Гельбиг объявляет несостоятельными все военно-административные и экономические мероприятия Потемкина в Северном Причерноморье, – пишет исследовательница. – Саму идею освоения южных степей он пытается представить как нелепую и вредную авантюру… Изображение всего, что было построено на юге страны в виде бутафории – пресловутых «потемкинских деревень», преследовало… задачу предотвратить переселение в Россию новых колонистов…Описываются мнимые «деревни», жители которых призваны были с лишком за 200 верст по наряду». «Стада скотов, – говорится далее, – перегоняли ночью из места в место, и нередко одно стадо имело счастье предстать монархине от пяти до шести раз». По поводу построек в Херсоне, понравившихся императрице, сказано: «Только ближние здания были настоящие; прочие же написаны на щитах… из тростника, связанных и прекрасно размалеванных». Даже военный флот, показанный императрице в Севастополе… «состоял из купеческих кораблей и старых барок, кои отовсюду согнали и приправили в вид военных кораблей»[40].

«Русская тема» стала для Гельбига главным источником доходов, в 1808 г. он издает не менее популярную «Биографию Петра III», где виновницей смерти мужа объявляется, конечно, Екатерина II, а в 1809 г. – новый памфлет «Русские фавориты», известный в России еще под названием «Русские избранники». Создается странное впечатление, что уже после смерти своих главных героев, когда Екатерина II и Потемкин уже давно отошли в мир иной, Гельбиг с неослабевающей яростью продолжает сражаться с тенями людей, не сделавших ему лично ничего дурного. По каким-то причинам дипломату необходимо было опорочить громадное политическое и культурное наследие Екатерины II, и в первую очередь в области внешней политики, где трудился Потемкин. Продолжение движения Российской империи по направлениям, намеченным императрицей и светлейшим князем, было слишком опасно для «европейского равновесия» в прусском понимании слова, слишком хорошо ложилось в концепцию «русской угрозы», тщательно развиваемую Францией на протяжении всего XVIII в., чтоб труды Гельбига остались без многочисленных переводов и переизданий. В 1807 г. русская цензура не пропустила в печать уже переведенный памфлет саксонского дипломата, однако в 1811 г. перепечатка французского издания Гельбига все же появилась и на русском языке, вызвав бурю возмущения у еще живых сотрудников Потемкина[41].

Мы так подробно останавливаемся на работах Гельбига потому, что именно он заложил в исторической литературе краеугольный камень трактовки деятельности светлейшего князя как бутафории, нереального, феерического видения, созданного «каким-то злым волшебством» и развеявшегося сразу после кончины Потемкина, как падают и рассыпаются в прах сказочные замки после гибели злых колдунов.

В 1808 г. в Москве выходит первая русская биография Потемкина. Анонимный автор книги оговаривается, что источниками ему послужили исключительно газетные известия о князе и ходившие тогда в большом количестве анекдоты[42]. Эта небольшая книга интересна не столько как научный труд, сколько как сборник коротких мемуарных отрывков и исторических анекдотов в старом понимании этого термина – то есть случаев из жизни великих людей, зафиксированных их современниками.