Граница. Таежный роман. Солдаты

— Как бы тебе объяснить? — Марина сделала вид, что задумалась. — Понимаешь, при длительном употреблении в организме будет вырабатываться устойчивое привыкание к компонентам, содержащимся в яйце, и он, организм то есть, начнет требовать сначала по четыре штуки, а потом уже и по восемь…

— Разве можно есть столько яиц? — изумленно спросила Альбина.

— Можно, даже нужно, — кивнула Марина, стараясь не смотреть на Галю, которая давилась от смеха. — Правда, чтобы обеспечить возрастающие потребности своего организма, твоему Вячеславу придется уйти в отставку, перебраться в какую-нибудь деревню, купить домик, развести кур. Свежий воздух, тишина, природа… Через полгода ты своего мужа просто не узнаешь.

— Шутишь, — разочарованно протянула Альбина.

Галя, не выдержав, расхохоталась.

— Ладно, девчонки, садитесь. — Она вытащила из сумки вилки и чайные ложки.

Альбина грациозно поднялась с лавки. Простыня туго, наподобие сари, была обмотана вокруг ее узкого тела.

— Ты сейчас похожа на индианку, — заметила Галя и вскинула руки, изобразив некое танцевальное па. — Осталось только пятно на лбу нарисовать.

— Не пятно, а тику, — поправила ее Альбина. — И ты неправильно танцуешь.

— А ты, конечно, знаешь, как правильно.

— Знаю, — кивнула Альбина. — Когда я училась в школе, мне очень нравился фильм «Бродяга», я его раз десять смотрела. Помнишь, с Раджем Капуром? У бабули в сундуке лежал большой отрез крепдешина, из которого она почему-то ничего не шила. Я в него заворачивалась, рисовала губной помадой на лбу тику и танцевала, как та девушка из фильма. — Она вздохнула. — А однажды, когда у нас были гости, этот проклятый крепдешин с меня свалился. Ужас.

Альбина села за стол, взяла чашку, повертела в руках.

— Красивая, — сказала она. — Откуда?

— Из Ленинграда, — ответила Галя. — У Лешки же там вся родня. — Она расставила тарелки. — Марин, садись.

Марина нехотя поднялась с лавки и потуже затянула спадающую простыню. Галя неодобрительно покачала головой:

— Худющая ты стала, Маринка.

— А мне кажется, ей идет, — возразила Альбина.

Галя сорвала козырек с бутылки, наполнила две рюмки.

— Марин, тебе наливать? Символически? — Она щедро плеснула в третью рюмочку водки.

— Куда ты мне столько? — ахнула Марина. — Добро переводишь.

— Мы за тебя допьем, — успокоила ее Галя и подмигнула. — А не хватит — еще сбегаем.

Она подцепила вилкой ломтик колбасы и положила Марине на тарелку. Взяла керамическую плошку.

— Грибы будешь?

— Буду, — усмехаясь, ответила Марина. — Ты за мной ухаживаешь как за больной.

— Пожалуйста, могу не ухаживать, если тебе это неприятно.

Галя поставила плошку на стол, села и подняла рюмку.

— Я предлагаю выпить за этот прекрасный день, — сказала она. — За то, чтобы мы могли иногда сидеть вот так, не думая ни о чем, не решая никаких сложных проблем, а просто наслаждаясь жизнью.

Альбина прищурилась, словно что-то вспоминая, и произнесла нараспев:

— Если жизнь твоя нынче, как чаша, полна, не спеши отказаться от чаши вика. Все богатства судьба тебе дарит сегодня. Завтра, может случиться, ударит она… Омар Хайям.

— Страница пятнадцатая, вторая строка сверху, — закончила Галя. — Ну, поехали!

Они с Альбиной выпили. Марина поднесла рюмку к губам и поставила на место.

— А ты? — спросила Альбина.

— Мне что-то не хочется.

— Обязательно надо выпить. Нехорошо, когда полная рюмка стоит нетронутой. А то как будто на поминках.

— Опять ты за свое? — возмутилась Галя. — Дай поесть по-человечески. Грибочков вон лучше возьми.

Альбина выудила ложкой гриб, положила себе на тарелку и принялась гонять его вилкой, пытаясь подцепить.

— Скользкий, — сказала она. — Галя, а что это за грибы? Шампиньоны?

— Поганки. Не бойся, не отравишься. Это маслята.

Альбине наконец удалось поймать гриб, проколов вилкой шляпку. Она положила его в рот и, закрыв глаза, прожевала. Открыла глаза и кивнула:

— Вкусно. — Нацелившись вилкой на блюдо с колбасой и сыром, она спросила: — А колбаска какая — «Докторская»?

— Ты прям как мои малявки в саду, — сказала Галя и произнесла, коверкая слова: — «Теть Галь, а почему колбаса «Доктолская»? Ее, что ли, из доктолов делают?»

— Кажется, ты собиралась научить меня готовить. Поэтому я интересуюсь.

— А, тогда конечно, — оживилась Галя. — Вот, например, колбаса…

— Я все знаю, что ты скажешь, — вздохнула Альбина. — Берешь сумку, идешь в магазин, покупаешь колбасу и ешь ее в компании доктора. Доктор у нас есть. — Она с жалостью посмотрела на Марину. — Марина, ты чего нос повесила? Улыбнись.

Марина через силу улыбнулась.

Она бы с радостью поддержала дурашливую болтовню, но ее мутило — от жара, ползущего из парилки, от едкого запаха водки и маринада. В голове шумело, и голоса подруг пробивались, будто сквозь вату. Марина встала и, покачнувшись, ухватилась за край стола.

— Что, плохо тебе? — озабоченно спросила Галя.

— Голова закружилась… Я полежу.

Марина добрела до лавки и легла, вытянувшись и прижимая руки к животу.

— Не стоило тебе париться, — сказала Галя.

— Да, наверное. — Марина прикрыла глаза. — Девочки, очень заметно?